Будущий художник родился в сентябре 1939 года в многодетной семье нганасанина Сочупте. Чум Сочупте стоял тогда в авамской тундре, близ фактории Пайтурма. Желая новорожденному удачи и радостной жизни, родители назвали младенца Мотюмяку — “счастливым”, ласкали и любили его. Счастливо жилось маленькому Мотюмяку в отцовском чуме, среди семи братьев и сестер. Отец, опытный охотник, обучал своих сыновей секретам древнего промысла на диких оленей, песцов, гусей и куропаток. Учил плести и бросать маут, чинить сети для рыбной ловли, ставить пасти, мастерить нарты, распознавать следы зверей, метко стрелять и разделывать ножом оленью тушу. Вместе с братьями Мотюмяку постигал науку тундры: по цвету неба, форме облаков, направлению ветра, птичьему полету учился узнавать изменения погоды, по звездному небу и чуть заметным очертаниям сопок находить дорогу к стойбищу. Все приметы тундры становились для него открытой книгой, которую он читал наизусть с любой страницы.

Мать художника, как и все женщины, шила для своей семьи меховую одежду. По нганасанской традиции, шила ее из светлых оленьих шкур, щедро украшая парки, шапки и бокари орнаментами из черного и красного сукна. Кропотливый и долгий труд восхищал детей, любовавшихся чудесными узорами на нарядной одежде.

Одаренный с детства, мальчик чувствовал потребность рисовать, выражать свои фантазии в переплетениях линий. Первые свои рисунки вместе с другими детьми вырезал он ножиком на льду замерзшего озера, поделенного на участки юными “художниками”. Вырезал “с натуры” виды стойбища, оленей и собак, фигуры людей. Потом, на уроках рисования в Волочанской средней школе-интернате, ученики ри совали уже карандашами и красками. Учительница Галина Забелкина вспоминала о своих юных талантливых учениках — долганах и нганасанах: “Меня поражала способность этих ребятишек к рисованию.

Увлеченность, легкость руки, простор линий, фантазия — все сливалось воедино. Я знала, что Мотюмяку, или, как его все звали — Митя, неплохо пел, но особых дарований и рисунках не замечаю.

И потому, что все рисовали ровно, или ему что-то мешало быть более откровенным. Он рисовал одноклассников, взрослых. Они были похожи, но так рисовали и другие”. Всепоглощающая страсть к рисованию вспыхнула неожиданно и ярко: однажды ночью Мотюмяку расписал углем большое марлевое полотнище (весь запас ткани, предназначенной для украшения школы к Новому году). Рисовал, не отрываясь, всю ночь. А утром чуть было не разразился скандал из-за самовольного поступка ученика - История закончилась благополучно: директор школы проявила должный такт и уважение к самозабвенному рисовальщику, и “Новогоднее панно” стало украшением школы. Так открыл себя талант юного художника. Потом были выставки в школе и в поселке, показ работ на выставке в Дудинке.

И когда на Таймыр приехал заслуженный художник России Владимир Ильич Мешков, по его совету, сразу же по окончании Волочанской средней школы, в 1959 году, Мотюмяку Турдагин отправляется поступать в Красноярское художественное училище им. В. И. Сурикова, Проучился там художник только один год — не смог прожить дольше в асфальтово-тесном Красноярске привыкший к тундровым просторам нганасанин. Безудержно потянуло его к родному дому, семье и, не закончив курс училища,

Мотюмяку Турдагин уехал на родину - Однако год, проведенный в стенах “Су-риковки”, значил для молодого художника очень много: в это время были заложены основы его профессионального мастерства.

И началась тундровая, кочевая жизнь нганасанского художника: с 1960 года был он пастухом оленьего стада в колхозе им. Ю. Гагарина, затем — заместителем бригадира оленеводческой бригады совхоза “Волочанский”, потом заведовал Красным чумом в поселке Пайтурма. Рисовал урывками, в редкие часы досуга. Но, несмотря на это, замечал красоту и поэзию труда оленеводов, запечатлевал рожденные кочевой жизнью художественные образы- Рисунки художника, выполненные тушью и акварелью, регулярно появлялись на выставках самодеятельных художников в Дудинке, Норильске, Красноярске.

Проходили и собственные выставки художника в поселках Камень, Bолочанка, Хатанга. Вот любопытный по стилю и отражающий дух времени критический отзыв 1965 года из газеты “Советский Таймыр”: “Отлично выступил на выставке самодеятельных художников оленевод колхоза им. Гагарина Мотюмяку Турдагин.

Он работает только пером и тушью - Нельзя без доброжелательной улыбки смотреть на его рисунок “Самолет хорошо, а олени лучше”, Упряжка быстрых оленей несется мимо аэродрома, на котором, точно на смотре, выстроились самолеты”.

В 1969 году М. С. Турдагин едет в Красноярск учиться в творческой мастерской В. И. Мешкова, организованной специально для начинающих графиков-северян. Занятия в мастерской, приуроченной к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина, продолжались один месяц, а результатом их стала краевая выставка самодеятельных художников в феврале 1970 года. Представленные на этой выставке работы М.

Турдагина “Аргиш в декабре”, “Северная мадонна”, “Русская игрушка” и другие заставили говорить о молодом художнике как о самобытном национальном мастере.

Через год (в 1971) — снова учеба: на Таймыре проходит краевой фестиваль изобразительного искусства, на который приезжают художники из Москвы, Ленинграда, Красноярска, союзных республик.

Вместе с именитыми и начинающими художниками в семинарских занятиях участвует и приехавший из оленеводческой бригады Мотюмяку Турдагин. Много полезного почерпнул он из творческого общения с коллегами.

Высокие оценки специалистов ободрили художника, заставили поверить в свои силы.

Получив признание в качестве художника, М. С. Турдагин пытается обосноваться в городе. Он устраивается на работу в окружной краеведческий музей, затем — в цех по производству сувениров г. Норильска. Но свободная, творческая натура его не терпит обязательного в государственных учреждениях соблюдения условностей, регламента, субординации. Властно зовет к себе вольная жизнь тундровика. свободное творчество — и вновь художник возвращается в тундру, в родную Волочанку. Сначала работает мастером сувенирного цеха в поселке, потом промысловиком в совхозе: добывает оленя, песцов, ловит рыбу. Вместе с семьей кочует по тундре с мая по декабрь, как и его отец, учит своих сыновей секретам охоты и рыбного промысла, умению жить в тундре. Десятерым своим детям передает художник любовь к родной земле, осознанно прививает им соблюдение старинных обычаев и традиций нганасан: “Мы уйдем, — никто дедовским ремеслом заниматься не будет. Надо учить детей своих быть хозяевами в тундре”.

Любовью к родной земле, чувством неразрывности человека и тундры проникнуто все мироощущение, вся жизнь художника.

Линогравюры 70 — 80-х годов посвящены теме тундры и се тружеников — оленеводов. Это широкой рекой льющийся по белому снежному пространству “Декабрьский аргиш” — возвращение оленьего стада с летних пастбищ к месту зимования, проникнутая лирическим спокойствием работа “В оленеводческой бригаде”. Избранный художником жанр органичен для этих работ: предельный контраст черного и белого передает скупую цветовую палитру полярной ночи, динамику движения оленьих стад. Ощущение единства человека с природой, родиной пронизывает гравюру “Родная земля”. Ранним работам художника свойственно чувство любования женской красотой, восторга перед чудом материнства (“Северная мадонна”).