Submitted by Надежда Станиславовна Борзова on пн, 12/09/2011 - 23:27
Литературный вечер, посвященный судьбе и творчеству Анны Ахматовой
Ее образы никогда не жили своей
собственной жизнью, а всегда
служили раскрытию лирических
переживаний поэта, его
радостей, скорбей и тревог.
К. И Чуковский
Ведущий 1:
Наша сегодняшняя встреча посвящена судьбе и творчеству одного из величайших поэтов Серебряного века, представителя такого литературного течения, как акмеизм. Анна Ахматова многое пережила в своей жизни, но на всю жизнь сохранила в себе тот огонек, который позволил ей писать свои стихи, остающиеся созвучными чувствам многих поколений, выросших с этим именем на устах.
Ведущий 2:
Исследователь жизни Анны Ахматовой Михаил Кралин делит её жизнь на три периода. «Если обратить внимание на хронологию судьбы поэта, получается трехчастная композиция, состоящая из «блистательного пролога» (1912-1922), глубоко трагической центральной части (собственно Судьбы) (1923-1955) и не менее блистательного эпилога, «победы над судьбой». Эпилог охватывает последнее десятилетие её жизни (1956-1966)».
Ахматова:
Я – голос ваш, жар вашего дыханья,
Я – отраженье вашего лица.
Напрасных крыл напрасны трепетанья,
Ведь все равно я с вами до конца.
… А.Ахматова. Многим.
Я родилась 23 июня 1889 года под Одессой (Большой Фонтан). Мой отец был в то время отставной инженер-механик флота. Годовалым ребенком я была перевезена на север - в Царское Село. Там я прожила до шестнадцати лет. Мои первые воспоминания - царскосельские; зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в "Царскосельскую оду".
По аллее проводят лошадок.
Длинны волны расчесанных грив.
О, пленительный город загадок,
Я печальна, тебя полюбив.
… А.Ахматова. В Царском Селе
Ведущий 1:
Ее мать, Инна Эразмовна Стогова, происходила из старинного дворянского рода. Она была очень красива: огромные голубые глаза, черные до колен волосы, удивительно нежный цвет лица. Ее характерная форма носа с горбинкой досталась и дочери. Она хорошо знала литературу и любила её. Мать всегда была невероятно доброй и внимательной к детям, и они очень любили ее.
Ахматова:
Читать я училась по азбуке Льва Толстого. В пять лет, слушая, как учительница занималась со старшими детьми, я тоже начала говорить по-французски.
Первое стихотворение я написала, когда мне было одиннадцать лет.
Стихи начались для меня не сПушкинаиЛермонтова, а сДержавинаиНекрасова. Эти вещи знала наизусть моя мама. Училась я в Царскосельской женской гимназии. Сначала плохо, потом гораздо лучше, но всегда неохотно.
Ведущий 2:
С юности Анна читала римскийх авторов – Горация, Овидия. Знала французский, немецкий и итальянский языки. А позже, годам к 30, по её словам, она подумала: «Так глупо прожить жизнь и не прочесть Шекспира, Любимого писателя» и стала учить английский язык. Занималась по 8 часов в день. Через полгода она уже свободно читала У.Шекспира в оригинале.
Ахматова:
Каждое лето я проводила под Севастополем, на берегу Стрелецкой бухты, и там подружилась с морем. Самое сильное впечатление этих лет - древний Херсонес, около которого мы жили.
В 1905 году мои родители расстались, и мама с детьми уехала на юг. Мы целый год прожили в Евпатории, где я дома проходила курс предпоследнего класса гимназии, тосковала по Царскому Селу и писала великое множество беспомощных стихов…
Ахматова (берет свечу):
Мне дали имя при крещенье - Анна,
Сладчайшее для губ людских и слуха.
Так дивно знала я земную радость
И праздников считала не двенадцать,
А столько, сколько дней в году…
(Ставит свечу, уходит)
Ведущий 2:
Когда в печати стали появляться ее первые серьезные стихи, отец запретил ей подписывать их своей настоящей фамилией Горенко. Тогда юная Анна взяла литературный псевдоним – фамилию прабабушки – татарской княжны Ахматовой.
24 декабря 1903 года она познакомилась с Николаем Гумилевым, он был старше Анны на три года и тоже учился в Царскосельской гимназии.
Гумилев (со свечой):
Я конквистадор в панцире железном,
Я весело преследую звезду,
Я прохожу по пропастям и безднам
И отдыхаю в радостном саду.
Я пропастям и бурям вечный брат,
Но я вплету в воинственный наряд
Звезду долин, лилею голубую.
(Ставит свечу, уходит)
Ведущий 1:
Николай Гумилев родился 15 апреля 1886 года бурной штормовой ночью, и, по семейному преданию, старая нянька предсказала, что у него будет бурная жизнь. Существует версия, что фамилия Гумилевых происходит от латинского слова humilis, что значит “ смиренный”, но поэт Николай Гумилев жил всякому смирению вопреки, был жесток и требователен к себе и окружающим. Анна Ахматова, тонкая стройная девушка, долго не хотела замечать надменного и нескладного юношу с лицом, далеким от представления о красоте. Три года длились его объяснения в любви и повторялись ее отказы, после одного из которых Гумилев пытался покончить с собой.
Гумилев:
Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцанье
Ее расширенных зрачков.
Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью, дольней и отрадной,
Высокомерна и глуха…
Ведущий 2:
В апреле 1910 года она, наконец, дала согласие на брак и на месяц они поехали в Париж.
Ахматова:
Я выхожу замуж за друга моей юности Николая Гумилева. Он любит меня уже три года, и я верю, что моя судьба быть его женой. Люблю ли я его, не знаю, но кажется мне, что люблю.
Гумилев:
Из логова змиева,
Из города Киева,
Я взял не жену, а колдунью.
А думал - забавницу,
Гадал - своенравницу,
Веселую – птицу - певунью.
Покликаешь - морщится,
Обнимешь - топорщится,
А выйдет луна - затомится.
И смотрит, и стонет,
Как будто хоронит
Кого-то, - и хочет топиться.
Ахматова:
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
…А я была его женой.
В 1910 году явно обозначился кризис символизма, и начинающие поэты уже не примыкали к этому течению. Одни шли в футуризм, другие - в акмеизм. Вместе с моими товарищами по Первому Цеху поэтов -Мандельштамом, Зенкевичем, Нарбутом - я сделалась акмеисткой.
В 1912 году вышел мой первый сборник стихов "Вечер". Критика отнеслась к нему благосклонно.
Ведущий 1:
Сама Ахматова, в особенности в поздние годы, относилась очень критически к своим ранним стихам. В полушутливой форме она писала о книге «Вечер»: «Эти бедные стихи пустейшей девочки почему-то перепечатываются тринадцатый раз… Появились они и на некоторых иностранных языках. Сама девочка не предрекала им такой судьбы и прятала под диванные подушки номера журналов, где они впервые были напечатаны: «чтобы не расстраиваться»!
Ахматова:
1 октября 1912 года родился мой единственный сын Лев. В марте 1914 года вышла вторая книга - "Четки".
Ведущий 2:
Корней Чуковский вспоминал: «Анну Андреевну Ахматову я знал с 1912 года. Тоненькая, стройная, похожая на робкую пятнадцатилетнюю девочку, она ни на шаг не отходила от мужа, молодого поэта Н.С.Гумилева, который тогда уже, при первом знакомстве, назвал её своей ученицей. То были годы её первых стихов и необыкновенных, неожиданно шумных триумфов. Прошло два-три года, и в её глазах, и в осанке, и в её обращении с людьми наметилась одна главная черта её личности: величавость. Не спесивость, не надменность, не заносчивость, а именно величавость: «царственная», монументально важная поступь, нерушимое чувство уважения к себе, к своей высокой писательской миссии».
Ведущий 1:
Нарисуем портрет Ахматовой той поры: высокая, тонкая, нос с характерной горбинкой, глаза – глубокие и мягкие, как серый бархат, длинная шея, челка. Среди нескольких десятков портретов Ахматовой особое место занимает полотно Натана Альтмана 1914 года. В ней простые, почти геометрические линии повторяют сложные ритмы поэтических строк, а различные голубые оттенки фона картины передают глубину ее поэзии.
(Демонстрируются фотографии А Ахматовой)
Гумилев:
Как у большинства молодых поэтов, у Анны Ахматовой часто встречаются слова: боль, тоска, смерть. Этот столь естественный и потому прекрасный юношеский пессимизм до сих пор был достоянием «проб пера» и, кажется, в стихах Ахматовой впервые получил своё место в поэзии. Я думаю, каждый удивлялся, как велика в молодости способность и охота страдать.
Ахматова:
"Белая стая" вышла в сентябре 1917 года. К этой книге читатели и критика несправедливы. Почему-то считается, что она имела меньше успеха, чем "Четки". Этот сборник появился при еще более грозных обстоятельствах. Транспорт замирал - книгу нельзя было послать даже в Москву, она вся разошлась в Петрограде. Журналы закрывались, газеты тоже. Поэтому в отличие от "Четок" у "Белой стаи" не было шумной прессы. Голод и разруха росли с каждым днем. Как ни странно, ныне все эти обстоятельства не учитываются.
Гумилев: (Корнеев Марк)
Да, я знаю, я Вам не пара,
Я пришел из иной страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны.
Не по залам и по салонам
Темным платьям и пиджакам-
Я читаю стихи драконам,
Водопадам и облакам.
Я люблю, как араб в пустыне
Припадает к воде и пьет.
А не рыцарем на картине,
Что на звезды смотрит и ждет.
И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще,
Чтоб войти не во всем открытый,
Протестантский, прибранный рай,
А туда, где разбойник, мытарь
И блудница крикнут: “Вставай!”
Ведущий 1:
Корней Чуковский вспоминал: «Изо всех мук сиротства она особенно облюбовала одну: муку безнадежной любви. Я люблю, но меня не любят; меня любят, но я не люблю, - такова была её излюбленная тема… У неё был величайший талант чувствовать себя разлюбленной, нелюбимой, нежеланной, отверженной.
Говоря от лица нелюбимых, она создала целую вереницу страдающих, почернелых от неразделенной любви, смертельно тоскующих…» (1967)
Ахматова:
(Сазанова Ирина)
Сжала руки под темной вуалью…
“Отчего ты сегодня бледна?”
- Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь.
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: “ Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру”.
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: “ Не стой на ветру.”
Ведущий 2:
В год развода Анна Ахматова подарила Гумилеву сборник стихов “ Белая стая” с надписью: “Моему дорогому другу Н. Гумилеву с любовью А.Ахматова. 10 июня 1918 г. Петербург. Николай Гумилев был расстрелян по ложному доносу в 1921 году за участие в контрреволюционном заговоре.
(Гасит свечу у портрета Николая Гумилева)
Ахматова:
Еще не раз вы вспомните меня
И весь мой мир волнующий и странный,
Нелепый мир из песен и огня,
Но меж других единый необманный.
Он мог стать Вашим тоже, но не стал.
Его Вам мало было или много,
Должно быть, плохо я стихи писал
И Вас неправедно просил у Бога…
Песня последней встречи: (Малина Полина)
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней,
А я знала – их только три!
Между кленов шепот осенний
Попросил: “Со мною умри!
Я обманут моей унылой,
Переменчивой, злой судьбой”.
Я ответила: “ Милый, милый!
И я тоже. Умру с тобой…”
Это песня последней встречи.
Я взглянула на темный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-желтым огнем.
29 сентября 1911
Ахматова:
В 1921 году вышел сборник моих стихов "Подорожник", в 1922 году - книга "Anno Domini". Примерно с середины 20-х годов я начала очень усердно и с большим интересом заниматься архитектурой старого Петербурга и изучением жизни и творчества Пушкина.
Ведущий 1:
27 октября 1935 году были арестованы Николай Пунин (второй муж Ахматовой) и Лев Гумилев (сын). 30 октября Михаил Булгаков помогал Ахматовой составить письмо Сталину об облегчении участи двух близких ей людей. 3 ноября Н.Пунин и Л.Гумилев были освобождены.
10 марта 1938 года – второй арест сына за участие в молодежной антисоветской террористической организации в ЛГУ. Приговорен сначала к 10 годам исправительно-трудовых лагерей, а затем, после пересмотра дела, к 5.
Ведущий 2:
Над лирическим циклом «Реквием», позднее называемым ею и поэмой, Ахматова работала в 1934-1940 годах и в начале 60-х годов. По словам Лидии Чуковской, «Реквием» заучивался людьми, которым Ахматова доверяла, а таких было не более десятка. Рукописи, как правило, сжигались, и только в 1962 году Ахматова передала «Реквием» в редакцию «Нового мира».
Поэма «Реквием» впервые опубликована в журнале «Октябрь» в 1987 году
Ведущий 1:
Слова «Реквиема» обращены ко всем «умершим» на семьдесят лет согражданам. Тем, кто сажал, и тем, кто сидел. Тем, кто мучил, и тем, кто был замучен. И в этом смысле это глубоко народное произведение. В небольшой по объему поэме показана очень горькая страница жизни всего народа. Три голоса, звучащие в ней: матери, поэта, и историка, - в конце поэмы сплетаются с голосами целого поколения, всего народа.
РЕКВИЕМ
Нет, и не под чуждым небосводом, И не под защитой чуждых крыл,- Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был. 1961Вместо предисловия
В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то "опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
- А это вы можете описать?
И я сказала:
- Могу.
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом. 1 апреля 1957, Ленинград
Посвящение Перед этим горем гнутся горы, Не течет великая река, Но крепки тюремные затворы, А за ними "каторжные норы" И смертельная тоска. Для кого-то веет ветер свежий, Для кого-то нежится закат - Мы не знаем, мы повсюду те же, Слышим лишь ключей постылый скрежет Да шаги тяжелые солдат. Подымались как к обедне ранней, По столице одичалой шли, Там встречались, мертвых бездыханней, Солнце ниже, и Нева туманней, А надежда все поет вдали. Приговор... И сразу слезы хлынут, Ото всех уже отделена, Словно с болью жизнь из сердца вынут, Словно грубо навзничь опрокинут, Но идет... Шатается... Одна... Где теперь невольные подруги Двух моих осатанелых лет? Что им чудится в сибирской вьюге, Что мерещится им в лунном круге? Им я шлю прощальный свой привет. Март 1940 ВСТУПЛЕНИЕ Это было, когда улыбался Только мертвый, спокойствию рад. И ненужным привеском качался Возле тюрем своих Ленинград. И когда, обезумев от муки, Шли уже осужденных полки, И короткую песню разлуки Паровозные пели гудки, Звезды смерти стояли над нами, И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами И под шинами черных марусь. 1 Уводили тебя на рассвете, За тобой, как на выносе, шла, В темной горнице плакали дети, У божницы свеча оплыла. На губах твоих холод иконки, Смертный пот на челе... Не забыть! Буду я, как стрелецкие женки, Под кремлевскими башнями выть. [Ноябрь] 1935, Москва 2 Тихо льется тихий Дон, Желтый месяц входит в дом. Входит в шапке набекрень, Видит желтый месяц тень. Эта женщина больна, Эта женщина одна. Муж в могиле, сын в тюрьме, Помолитесь обо мне. 1938 3 Нет, это не я, это кто-то другой страдает. Я бы так не могла, а то, что случилось, Пусть черные сукна покроют, И пусть унесут фонари... Ночь. 1939 4 Показать бы тебе, насмешнице И любимице всех друзей, Царскосельской веселой грешнице, Что случится с жизнью твоей - Как трехсотая, с передачею, Под Крестами будешь стоять И своею слезою горячею Новогодний лед прожигать. Там тюремный тополь качается, И ни звука - а сколько там Неповинных жизней кончается... 1938 5 Семнадцать месяцев кричу, Зову тебя домой, Кидалась в ноги палачу, Ты сын и ужас мой. Все перепуталось навек, И мне не разобрать Теперь, кто зверь, кто человек, И долго ль казни ждать. И только пыльные цветы, И звон кадильный, и следы Куда-то в никуда. И прямо мне в глаза глядит И скорой гибелью грозит Огромная звезда. 1939 6 Легкие летят недели, Что случилось, не пойму. Как тебе, сынок, в тюрьму Ночи белые глядели, Как они опять глядят Ястребиным жарким оком, О твоем кресте высоком И о смерти говорят. Весна 1939 7 ПРИГОВОР И упало каменное слово На мою еще живую грудь. Ничего, ведь я была готова, Справлюсь с этим как-нибудь. У меня сегодня много дела: Надо память до конца убить, Надо, чтоб душа окаменела, Надо снова научиться жить. А не то... Горячий шелест лета, Словно праздник за моим окном. Я давно предчувствовала этот Светлый день и опустелый дом. [22 июня] 1939, Фонтанный Дом 8 К СМЕРТИ Ты все равно придешь - зачем же не теперь? Я жду тебя - мне очень трудно. Я потушила свет и отворила дверь Тебе, такой простой и чудной. Прими для этого какой угодно вид, Ворвись отравленным снарядом Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит, Иль отрави тифозным чадом. Иль сказочкой, придуманной тобой И всем до тошноты знакомой,- Чтоб я увидела верх шапки голубой И бледного от страха управдома. Мне все равно теперь. Клубится Енисей, Звезда Полярная сияет. И синий блеск возлюбленных очей Последний ужас застилает. 19 августа 1939, Фонтанный Дом 9 Уже безумие крылом Души накрыло половину, И поит огненным вином И манит в черную долину. И поняла я, что ему Должна я уступить победу, Прислушиваясь к своему Уже как бы чужому бреду. И не позволит ничего Оно мне унести с собою (Как ни упрашивай его И как ни докучай мольбою): Ни сына страшные глаза - Окаменелое страданье, Ни день, когда пришла гроза, Ни час тюремного свиданья, Ни милую прохладу рук, Ни лип взволнованные тени, Ни отдаленный легкий звук - Слова последних утешений. 4 мая 1940, Фонтанный Дом 10 РАСПЯТИЕ Не рыдай Мене, Мати, во гробе зрящия. ___ Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне. Отцу сказал: "Почто Меня оставил!" А матери: "О, не рыдай Мене..." 1938 ___ Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел. 1940, Фонтанный Дом ЭПИЛОГ I Узнала я, как опадают лица, Как из-под век выглядывает страх, Как клинописи жесткие страницы Страдание выводит на щеках, Как локоны из пепельных и черных Серебряными делаются вдруг, Улыбка вянет на губах покорных, И в сухоньком смешке дрожит испуг. И я молюсь не о себе одной, А обо всех, кто там стоял со мною, И в лютый холод, и в июльский зной Под красною ослепшею стеною. II Опять поминальный приблизился час. Я вижу, я слышу, я чувствую вас: И ту, что едва до окна довели, И ту, что родимой не топчет земли, И ту, что красивой тряхнув головой, Сказала: "Сюда прихожу, как домой". Хотелось бы всех поименно назвать, Да отняли список, и негде узнать. Для них соткала я широкий покров Из бедных, у них же подслушанных слов. О них вспоминаю всегда и везде, О них не забуду и в новой беде, И если зажмут мой измученный рот, Которым кричит стомильонный народ, Пусть так же они поминают меня В канун моего поминального дня. А если когда-нибудь в этой стране Воздвигнуть задумают памятник мне, Согласье на это даю торжество, Но только с условьем - не ставить его Ни около моря, где я родилась: Последняя с морем разорвана связь, Ни в царском саду у заветного пня, Где тень безутешная ищет меня, А здесь, где стояла я триста часов И где для меня не открыли засов. Затем, что и в смерти блаженной боюсь Забыть громыхание черных марусь, Забыть, как постылая хлопала дверь И выла старуха, как раненый зверь. И пусть с неподвижных и бронзовых век Как слезы, струится подтаявший снег, И голубь тюремный пусть гулит вдали, И тихо идут по Неве корабли.
Ахматова:
Отечественная война 1941 года застала меня в Ленинграде. В конце сентября, уже во время блокады, я вылетела на самолете в Москву. До мая 1944 года я жила в Ташкенте, жадно ловила вести о Ленинграде, о фронте. Как и другие поэты, часто выступала в госпиталях, читала стихи раненым бойцам. В Ташкенте я впервые узнала, что такое в палящий жар, древесная тень и звук воды. А еще я узнала, что такое человеческая доброта: в Ташкенте я много и тяжело болела. В мае 1944 года я прилетела в весеннюю Москву, уже полную радостных надежд и ожидания близкой победы. В июне вернулась в Ленинград.
В 1962 году я закончила "Поэму без героя", которую писала двадцать два года.
Я не переставала писать стихи. Для меня в них - связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных.
(Демонстрируются фотографии А Ахматовой)
Ведущий 2:
Анна Ахматова скончалась 5 марта 1966 года в Москве после четвертого инфаркта. Похоронена поэтесса в Комарове, под Санкт-Петербургом. На ее могиле нет грандиозного памятника, только самодельный крест. Она и не нуждается в монументах – вечным и самым прочным памятником стала ее жизнь и её стихи.
Один идет прямым путем,
Другой идет по кругу
И ждет возврата в отчий дом,
Ждет прежнюю подругу.
А я иду – со мной беда,
Не прямо и не косо,
А в никуда и в никогда,
Как поезда с откоса.
