Официальный сайт aksakal 24/7/365

Вы не зарегистрированы

Авторизация



Особенности психологизма ранней прозы В.В.Набокова (опыт анализ рассказа "Благость").

 

Баландина Е.В.

Особенности психологизма ранней прозы В.В. Набокова (опыт анализа рассказа «Благость»).

Рассказ Владимира Владимировича Набокова «Благость» впервые появился в берлинской газете «Руль» в мае 1924 года. Он относится к раннему периоду творчества этого замечательного писателя. Заразительное жизнелюбие Набокова определяет одну из ведущих интонаций его прозы 20-х годов. «Слушай, я совершенно счастлив, - признавался начинающий двадцатипятилетний прозаик в исповедальном «Письме в Россию» (1924 г.). – Счастье мое – вызов. Блуждая по улицам, по площадям, по набережным вдоль канала, - рассеянно чувствуя губы сырости, - я с гордостью несу необъяснимое счастье». В очерковом «Путеводителе по Берлину» (1925 г.) он буквально упивается каждым моментом бытия, каждой «картинкой с натуры». «Скучный, чужой город. И жить в нем дорого», - мрачно бормочет собеседник, но «каждому, кто способен откликнуться на скрытое в серых буднях волшебство обыденности, вряд ли будет близким подобное мироощущение» [5, с.11].

Важно отметить еще одну особенность ранней прозы Набокова: для нее в большей степени характерен тонкий психологизм, необычайно точное изображение психологических реакций человека. Само название некоторых рассказов Набокова 20-х годов есть указание на переживания, эмоции, психические состояния: «Катастрофа», «Благость», «Ужас», «Обида». Все это в высшей мере присуще и новелле «Благость», «в которой можно увидеть как бы развернутый эпиграф к весьма значительной части русскоязычной творчества Набокова» [5, с. 11].

Этот рассказ не отличается событийностью, многогеройностью. Собственно мы имеем одного персонажа, через призму восприятия которого и видим мир. Нам может показаться, что такой мир – это объективность. Однако вчитываясь, мы понимаем, что внешний мир меняется в зависимости от состояния героя. В рассказе показана смена настроений главного героя в течение дня – с раннего утра («на рассвете...») до раннего вечера (когда «стемнело»), т.е. примерно в течение 8 – 10 часов. Можно выделить 4 промежутка времени: утро, время после полудня, середина дня и ранний вечер. Этому конкретному времени, обозначенному в рассказе четырехкратно, соответствуют и разные состояния. Кроме того, с этими четырьмя промежутками времени могут соотноситься четыре времени года: утро – осень, полдень – зима, середина дня – весна, ранний вечер – лето. Конечно, это соотношение основано не на формальных признаках (например, погода), а на эмоциональной окраске каждого отрезка времени.

Утром героем владеют чувство утраты, тоски, потерянности. Он покинут своей возлюбленной. Собственное пространство – пространство мастерской, которую он «унаследовал от фотографа», - воспринимаются героем как плохая, дешевая лживая декорация: скульптор (главный герой) выделяет такие детали, «как лиловое пятно, изображавшее...белесую урну на фоне мутного сада», глиняную болванку (которая воспринимается скульптором как некое подобие возлюбленной), «черные занавески, висевшие, как клочья рваных знамен», мусор, гипсовые осколки, пыль высохшего пластилина. Сам герой называет мастерскую туманной светлицей. Действительно, в комнате как будто царит какая-то мутность, «пыльный туман». Намеренно выбраны для описания помещения неяркие, размытые краски, полутона (не лиловый, а лишь с оттенком лилового), белесый (цвет «тусклый и светлый до белизны» [6]). Неслучайно, что скульптор сравнивает занавески с рваными знаменами: это вызывает у читателя ассоциации с войной, битвой, причем проигранной. В данном случае для героя проигранное сражение – это расставание с его возлюбленной. Интересна и такая деталь, как «надгробный холмик пепла, который главный герой находит в спальне своей подруги. Пепел здесь не просто элемент предметного мира, но и символ, причем не только разрыва с любимой, но и утраты покоя душевного, внутреннего, внутренней гармонии, ощущения своей «слитости» с окружающим миром.

Характерно, что о самой подруге скульптора мы ничего не узнаем. Мы видим ее глазами главного героя, но его оценка этой героини не может быть объективной. Скульптор несомненно любит ее («Когда при мне произносили твое имя, вот такое чувство я испытывал: удар черноты, душистое и сильное чувство... Любил я тебя давно, а почему любил – не знаю»), но тем не менее герой полностью находится во власти своих эмоций – ревности и обиды. Действительно, в его словах слышится неприкрытая обида, досада, например: «Рай представлялся мне именно так: молчанье, и слезы, и теплый шелк твоих колен. Ты этого понять не могла» - или: «Я умел только лепить и любить. Тебе было мало этого». Та оценка, которую дает герой девушке, противоречива: «лживая и дикая», но «живущая в праздной печали». Отношения этой женщиной кажутся скульптору перспективными. Отсюда – все видится ему в мрачном свете.

Так, мир природы в сознании главного героя как бы продолжает печальный интерьер его мастерской. Об утре он говорит, что оно «прищуренное, жалкое» - или: «Осеннее утро мерцало от ветра». Хотя мир не лишен красоты (таково описание осеннего неба: «Облака летели и прорывались, обнажая на мгновенье легкую изумленную осеннюю синеву»), но в данный момент это не занимает героя, не привлекает его внимания.

Время после обеда полно для героя чувством надежды, ожидания (он все еще надеется, что любимая придет на встречу) и в то же время безнадежности. Отсюда – ощущение своего разрыва с окружающим миром у героя. Виденье скульптором экстерьера как бы пародируется с его уродливой стороны: «Вот и грузные ворота. Сквозь проймы их протискивались толстобокие автобусы... Я ждал тебя под тяжелой сенью...». Город как будто давит на героя; неслучайны такие эпитеты, как «грузные ворота», «толстобокие автобусы», «тяжелая сень»; автобусы не проезжают через ворота, а протискиваются.

Мир природы тоже либо вызывают у героя негативные эмоции (например, тревогу: «тревожный синий блеск ветреного дня»), либо причиняет боль («...голова закружилась от сухого воздуха...», «Каждый луч [солнца] отдавалась в висках»), либо кажется уродливым (таково описание опавших листьев: «...с шорохом, торопливо, вперевалку бежали большие рыжие листья»).

Главный герой внутренне опустошен, не готов идти на контакт. Он совершенно измотан ожиданием («»...ждал тебя, как не ждал никогда, тревожно курил, заглядывал за ворота на чистую площадь в начале бульвара; и снова отходил в свой угол, стараясь не подавать виду, что жду, стараясь представить себе, что вот, пока я не гляжу, ты идешь, приближаешься, что если опять взгляну туда за угол, то увижу твою котиковую шубу, черное кружево, свисающее с края шляпы на глаза,  - и нарочно не смотрел, дорожил самообманом»). Поэтому он чувствует одиночество в толпе. Ему противны «берлинские чиновники, нечисто выбритые, ...в глазах – мутная тошнота, что бывает, когда натощак выкуришь плохую сигару». Лица чиновников кажутся скульптору абсолютно одинаковыми: они «хищные и усталые». Столь же отталкивающее впечатление производит на главного героя супружеская пара: «Он в непромокаемом плаще, ноги в длинных чулках – зеленые бутылки, она – худая, высокая, в пантеровом пальто». И вновь скульптором руководят его эмоции: встречная женщина кажется героя зеркальным отражением его возлюбленной: «...сходство было не чертах, не в одежде, а вот в этой брезгливой недоброй ужимке, в этом скользком и равнодушном взгляде».

Внимание героя привлекает продавщица открыток – «коричневая старушка, коротконогая, полная, с круглым и рябым лицом». Молодой человек заглядывает: если придет покупатель, то придет и его возлюбленная. И лоточница, и герой находятся в одинаковой ситуации – ситуации ожидания. Поэтому герой наблюдает с таким вниманием за продавщицей. Старушка становится для скульптора определенным сгустком тепла, доброты, уюта, старая женщина чем-то похожа на маленького ребенка: «На ней было что-то вроде коричневого тулупчика – желтый плюш, сборки у поясницы. Подол коричневой юбки был подтянут спереди выше, чем сзади, и поэтому казалось, что ходит, выпятив живот. Я различал добрые складки на маленькой круглой шляпе, на потертых утиных сапожках».

В середине дня главным героем все еще владеет чувство безнадежности («Прошло уже с час, может быть, больше. Как я мог думать, что ты придешь?... Было бы просто чудо, если бы ты пришла»). Вместе с тем герой с тайной надеждой ждет прихода подруги: «Но ведь ты обещала прийти». Скульптору теперь уже любимая кажется какой-то неуловимой, ускользающей мечтой: «Мне  вспоминался  телефон,  бегущая  тень твоего  голоса». Состояние природы соответствует полностью такому эмоциональному состоянию (мрачной безнадежности): «Мне  становилось  холодно.  Папироса тлела криво и горько. Волны неприязненной прохлады обдавали грудь. Покупатель не шел... Небо незаметно  превратилось  в  одну  сплошную тучу,  и  прохожие  шли  еще поспешнее, горбились, придерживали шапки, дама, переходившая площадь, открыла  на  ходу  зонтик... Снова хлынул недобрый ветер. Я поднял воротник». В этой смысловой части рассказа частотны слова с семой «холодный»: «холодный ветер», «мне становилось холодно», «неприязненная прохлада», «ей... нетеплое было», «недобрый ветер». Они характеризуют не только физический дискомфорт, который испытывает главный герой (ему холодно), но и чувство безнадежности, потерянности.

Неожиданно на глазах отчаявшегося скульптора происходит чудо – обыкновенный и от того почти невероятный жест человеческого участия. Солдат-охранник угощает старуху кофе, та дарит ему цветные открытки. Происходит внезапное изменение, когда, наконец, внешний мир изменяет состояние главного героя. Его неожиданно поражает способность старушки наслаждаться такими мелочами, как обычная чашка кофе с молоком: «И она стала пить. Я никогда не видал, чтобы пил человек  с таким  совершенным, глубоким, сосредоточенным наслаждением. Она забыла свой лоток, открытки, холодный  ветер,  американца, - и только  потягивала, посасывала, вся ушла в кофе свой, точно так же, как и  я  забыл  свое  ожидание  и  видел  только  плюшевый тулупчик,  потускневшие  от  блаженства  глаза, короткие руки в шерстяных митенках, сжимавшие  кружку.  Она  пила  долго,  пила медленными  глотками,  благоговейно  слизывала  бахрому  пенки, грела ладони о теплую жесть. И в  душу  мою  вливалась  темная, сладкая  теплота.  Душа  моя  тоже  пила,  тоже  грелась, - и у коричневой старушки был вкус кофе с молоком».

Герой испытывает чувство умиления, чувство сопричастности собственной жизни ко всему миру: человеческому, предметному, природному. Сам скульптор называет такое чувство благость: «Тогда я  почувствовал  нежность  мира,  глубокую  благость всего,  что  окружало  меня, сладостную связь между мной и всем сущим,-и понял, что радость,  которую  я  искал  в  тебе,  не только   в   тебе  таится,  а  дышит  вокруг  меня  повсюду,  в пролетающих уличных звуках, в подоле смешно подтянутой юбки,  в железном  и  нежном  гудении ветра, в осенних тучах, набухающих дождем. Я понял, что мир вовсе  не  борьба,  не  череда  хищных случайностей,   а   мерцающая   радость,  благостное  волнение, подарок, не оцененный нами». Словарное определение «благости» - «доброта, милосердие» [9]. Но в тексте всего рассказа это слово получает иное значение, не зафиксированное ни одним словарем. По Набокову, благость – это ощущение своей неразрывной связи с миром, со «всем сущим», ощущение себя растаявшим в этом мире. Подобное ощущение испытывает и лирический герой стихотворения Федорова Ивановича Тютчева «Тени сизые смесились...»:

Тени сизые смесились,

Цвет поблекнул, звук уснул —

Жизнь, движенье разрешились

В сумрак зыбкий, в дальний гул...

Мотылька полет незримый

Слышен в воздухе ночном...

Час тоски невыразимой!..

Всё во мне, и я во всем!..

 

Сумрак тихий, сумрак сонный,

Лейся в глубь моей души,

Тихий, томный, благовонный,

Все залей и утиши —

Чувства мглой самозабвенья

Переполни через край!..

Дай вкусить уничтоженья,

С миром дремлющим смешай!

Наконец, вечером для главного героя наступает своеобразный эмоциональный взрыв. В его душе происходит переворот: он больше не вспоминает о своей ветреной возлюбленной. Он наслаждается красотой окружающего мира, хотя бы и урбанистического. Герой жадно подмечает прелесть мира, «изумительные маленькие движения,- вот прыгает  косица  девчонки,  бросающей  мячик   о   стену,   вот отразилась  божественная  печаль  в  лиловатом овальном глазу у лошади: ловил я и собирал все это, и крупные, косые капли дождя учащались...». Главный герой – творческий человек, к нему вновь возвращается желание лепить: «...и вспомнился мне  прохладный  уют  моей  мастерской, вылепленные мною мышцы, лбы и пряди волос, и в пальцах я ощутил мягкую щекотку мысли, начинающей творить». Даже собственная мастерская перестает ему казаться какой-то пошлой, лживой декорацией: теперь там царит «прохладный уют».

Предметный мир и мир природы больше не кажутся герою уродливыми, мрачными. Ветер из холодной, «недоброй», враждебной стихии превращается как будто в старого знакомого: «Ветер бурно встречал меня на поворотах». Неповторимую красоты и очарование главный герой видит даже в самых обыденных вещах, например, в трамвайном вагоне: «В вагоне люди сидели нахохлясь, сонно покачиваясь.  Черные стекла  были  в  мелких,  частых  каплях  дождя,  будто  сплошь подернутое бисером звезд ночное небо. Гремели мы  вдоль  улицы, обсаженной  шумными  каштанами, и мне все казалось, что влажные ветви хлещут по  окнам.  А  когда  трамвай  останавливался,  то слышно  было,  как  стукались наверху об крышу срываемые ветром каштаны: ток - и опять, упруго и нежно: ток... ток...  Трамвай трезвонил  и  трогался,  и  в  мокрых  стеклах  дробился  блеск фонарей, и я ждал с чувством пронзительного счастия  повторения тех  высоких  и  кротких  звуков.  Удар тормоза, остановка,-и снова одиноко падал круглый каштан,-- погодя  падал  я  второй, стукаясь и катясь по крыше: ток... ток...». Вообще описание трамвая мы найдем во многих рассказах Набокова того периода («Письмо в Россию», «Сказка», «Путеводитель по Берлину», «Катастрофа», «Пильграм» и др.), но в «Благости» оно самое живописное, поэтичное; самом изображении чувствуется графичность (черные силуэты на янтарном фоне).

В сознании героя предметный мир сравним по своей красоте, прелести с миром природы. Так, у скульптора одинаковое восхищение вызывают и звезды, и янтарный электрический свет в трамвае, и блеск фонарей, отражающийся в мокрых стеклах.

Героем теперь владеет чувство «пронзительного счастия». Он чувствует себя неотъемлемой частью окружающего мира. Даже стук каштанов о крышу трамвая напоминают спокойное, размеренное биение человеческого сердца.

Следует однако понимать, что то чувство благости, которое испытает герой, - это не просто хорошее настроение, это своеобразное духовное прозрение, восстановление душевной гармонии.

Таким образом, В.Набоков передает переходность разных состояний человека – от тоски до благости, пронзительного счастья. Это изменение ощущений человека автор передает через внешний мир, можно сказать, по принципу крещендо, т.е.нарастания эмоций. При этом жизнь главного героя событийно не изменилась, изменилось его внутреннее «я», звуки его собственной души.

 

Библиографический список

1. Набоков В.В. Рассказы. Воспоминания. – М.: Современник, 1991.

2. Тютчев Ф.И. Полное собрание стихотворений. – Л.: Советский писатель, 1957.

3. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка // Под ред. Л.А.Чешко. – М.: Советская энциклопедия, 1969.

4. Мулярчик А.С. Постигая Набокова // Набоков В.В. Рассказы. Воспоминания. – М.: Современник, 1990. – С. 5 – 18.

5. Мулярчик А.С. Следуя за Набоковым // Набоков В.В. Рассказы. Воспоминания. – М.: Современник, 1991. – С. 5 – 22.

6. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – 4-е изд., доп. – М.: ООО «ИТИ ТЕХНОЛОГИИ», 2005.

7. Петрищева Е.Ф. Лексика и фразеология в авторском повествовании от 1-го лица // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Проза. – М.: Наука, 1977. – С. 241 – 288.

8. Русская литература XXвека. 11 кл. Ч. 1 // Под ред. В.В.Агеносова. – 4-е изд. – М.: Дрофа, 1999. – С. 495 – 522.

9. Словарь русского языка: В 4 т. / Главный редактор А.П.Евгеньева. – М.: Русский язык, 1988.


Смотреть видео онлайн


Смотреть русское с разговорами видео

Online video HD

Видео скачать на телефон

Русские фильмы бесплатно

Full HD video online

Смотреть видео онлайн

Смотреть HD видео бесплатно

School смотреть онлайн