Александр Жмурко:

нас не воспринимают как профессионалов

 

- Сегодня школа стала совсем иной – так же, как и наше государство стало иным. Правда есть некий парадокс в сознании наших сограждан. Страна сменила экономическую и политическую формацию. Мы стали обществом, где за каждый труд, за каждую услугу нужно заплатить. И лишь школа осталась единственным белым пятном, где по-прежнему – как в милом советском детстве – учитель должен работать «за благодарные глаза детей». Нас не воспринимают как профессионалов, которые должны профессионально работать. А это предполагает, как и в любой другой профессии, некий алгоритм действий и операций, который учитель должен выполнить за те деньги, которые ему платят.           Касаясь известной дискуссии – должен ли учитель любить детей – думаю, что нет. Не нужно любить чужих детей. Учитель должен уважать ребенка, его человеческое достоинство, понимать законы психофизиологического развития, и, как хороший врач, вовремя и правильно применять лекарства – методики, которые позволят получить необходимый результат. А родители по-прежнему хотят, чтобы учитель бесплатно остался после уроков, опекал, оберегал и охранял именно их конкретного ребенка.

            Настало время, когда нужно четко и внятно для всего общества сформулировать обязанности учителя или классного руководителя и их границы.

Возможно, тогда родители перестанут ожидать от учителя с расчетным окладом в 6 тысяч рублей всего, что только в голову придет. Задумаются и поймут, что именно должен сделать классный руководитель за 1000 рублей в месяц по отношению к 25 -28 ученикам в течение месяца. Очень хочется, чтобы наступило понимание: учитель – это профессия, у которой есть официальный объем рабочего времени. Нельзя в одном человеке в рамках 18 часов в неделю совместить и профессионала, носителя знаний, и друга детей, и их наставника, и мамку, и няньку. Хочется, чтобы общество наконец-то сформулировало свой заказ – кто такой учитель сегодня.

И тогда, проведя эту границу, можно сказать родителям – вот это работа учителя за государственную заработную плату. А если вы хотите еще это, это и вот  это – оплата по прейскуранту.

Либо нам нужен другой учитель, – который как сиделка из миссии милосердия – кроме этого самого милосердия за эту оплату дать вам не может, но она хорошая и добрая. Она будет любить за вас ваших детей. Ну и что-то там,  в процессе, еще и расскажет. И тогда не нужен ЕГЭ, и никаких притязаний на качество образования быть не может.

Президент озвучил заказ государства: учитель – навигатор в новом информационном мире. Теперь осталось привести в соответствие с этим заказом нормы деятельности нового учителя. А самому ученику и его родителям понять, что получение образования – это, прежде всего их конституционная обязанность, а государство гарантирует  возможность его получения и создает условия.

Родители сегодня не в полном объеме знают реальную стоимость и содержание расходов на образование. Возможно, если бы родители знали на что и сколько денег дается школе, сколько и конкретно за какую работу заплатили учителю, он перестанет ждать чудес. И либо сам принесет в школу деньги и скажет – я хочу, чтобы вы еще сделали вот это, либо начнет воздействие на депутатов своего округа  с  требованием увеличить финансирование образования. Именно так и действуют европейские институты демократии, к которым часто апеллирует наш президент. Именно в этом роль гражданского общества.

Если муниципалитет сегодня является проводником государственного заказа, то он и должен, опираясь, на государственный норматив профинансировать школу в полном объеме. А именно этого норматива и нет.

Наверное, настало время называть вещи своими именами. Сегодня мы на уровне государства сказали: класс – не менее 25 человек. На одного учителя – не менее 15  учеников и определенное количество обслуживающего персонала. К школе сегодня предъявляются требования как к предприятию. Руководитель образовательного учреждения сейчас, прежде всего, менеджер. И кроме финансовой свободы, которую дает автономия, нужна еще свобода выбора учебного плана, образовательной траектории каждого образовательного учреждения.

Много лет говорят о перегруженности программ, но – ни одного реального шага пока нет. Вероятно,  нужно четко определить обязательный минимум знаний, одинаковый для всех – важно, чтобы с ним могло справиться не менее 99 % учащихся. И поместиться это должно примерно часов в двадцать в неделю.  А вот дальше каждый сам вправе будет выбрать – какие предметы и в каком объеме ему нужны. И что из этого набора будет за государственный счет, а что за собственные деньги.

            Разницу, которая появится за счет экономии средств, нужно направить на повышение заработной платы учителей. Если она станет высокой – школа сможет выбирать тех, кто умеет работать хорошо.

 

(Полный текст беседы с Александром Жмурко С. Потаповой можно прочесть в №8-9 «Учительской газеты» за этот год)