ЧТЕЦ №1.   Николай Алексеевич Некрасов родился 10 декабря 1821 года в  местечке Немирове  Каменец - Подольской губернии.

                   Его отец, Алексей Сергеевич, небогатый помещик, служил в то время в армии в чине капитана. Через три года после рождения сына он, выйдя в отставку майором, навсегда поселился в своем родовом  ярославском имении Грешневе.

ЧТЕЦ№2 .  Так дом стоял у самой дороги, а дорога в ту пору была многолюдной и бойкой – столбовая ярославско - костромская дорога – мальчик, выбравшись тайком за ограду усадьбы, знакомился со всяким рабочим народом – главным образом мастеровыми и ремесленниками, странствовавшими из города в город.

ЧТЕЦ№3.   Через много лет, уже знаменитым поэтом, он вспоминал об этих детских своих впечатлениях:

Под наши густые старинные вязы

На отдых тянуло усталых людей.

Ребята обступят: начнутся рассказы

Про Киев, про чудных зверей…

Рабочий разложит, расставит снаряды-

Рубанки, подпилки, долота, ножи:

«Гляди, чертенята!»- а дети рады;

Как пилишь, как лудишь, - им все покажи.

Прохожий заснет под свои прибаутки,

Ребята за дело – пилить и строгать!

Иступят пилу – не наточишь и в сутки!

Сломают бурав – и с испугу бежать.

ЧТЕЦ№4.    Таким образом, богатая, меткая народная речь стала близка Некрасову с самого раннего детства. Впоследствии он не раз восхищался ее красотою и силою. Он утверждал, что иной крестьянин нередко обмолвится таким удачным, выразительным словом,                                    Какого не придумаешь,

                                                  Хоть проглоти перо.

ЧТЕЦ№5.   Любовь к полям и лесам своей родины, к ее весеннему «зеленому шуму» тоже впервые зародилась у него в те ранние годы.

                                             С младенчества на этом мне пути

                                              Знакомо все, -

говорил он о родной ярославской природе и горячо восхищался красотою ее зеленых просторов:

Там зелень ярче изумруда.

Нежнее шелковых ковров.

И как серебряные блюда

На ровной скатерти лугов

Стоят озера…

ЧТЕЦ№6.  Уже пожилым человеком, вернувшись из заграничной поездки, он признался в одной из черновых записей, что природа Грешнева милее ему всех прославленных заморских краев:

Я посещал Париж. Неаполь, Ниццу,

Но я нигде так сладко не дышал,

Как в Грешневе…

И едва ли он создал бы свои бессмертные песни о русской природе, если бы не сроднился с нею в  первые же годы своей жизни.

ЧТЕЦ№7.  Уже в ребяческих делах и затеях сказывалась его сильная воля.

             Однажды, поздней осенью, случилось ему подстрелить на  Печельском озере дикую утку. Озеро у берегов было затянуто льдом. Собака, испугавшись холодной воды, заупрямилась. Десятилетний охотник, забыв обо всем, кинулся в ледяную воду, поплыл за уткой и добыл ее.

               «Это стоило ему горячки, но от охоты не отвадило»,- писала его сестра в воспоминаниях о нем. Такой это был смелый и настойчивый мальчик.

ЧТЕЦ№8 .     Еще ребенком, услышав от няни, будто по ночам в саду гуляют черти, он  в ту же ночь встал с постели и пошел в темный сад – на единоборство с чертями. Ему было страшно до обморока, но он не вернулся домой, пока не обошел все кусты и деревья:

Сошла мне даром эта ночь…

Но если б друг какой иль враг

Засел в кусты и закричал,

Иль даже вспугнутая мной,

Взвилась сова над головой,

 Наверно б мертвый я упал!

ЧТЕЦ№9.  Упорная настойчивость и храбрость были его главными свойствами. Обучаясь верховой езде, он то и дело падал с лошади, и был такой день, когда он упал 18 раз подряд,  но  в конце концов добился своего: сделался хорошим наездником. С тех пор, по рассказу сестры, он уже не  «боялся никакой  лошади. Смело садился на  клячу и на бешеного жеребца».

                  Добиться своего ценою любого подвига, любого труда стало для него с детства законом.

ЧТЕЦ№10.  Когда Алексей  ушел из гимназии, отец решил отправить его в Петербург, в Дворянский полк – так называлась тогда военная школа, славившаяся бессмысленной и жестокой муштрой. Юноше поездка в столицу  пришлась по душе, так как он уже несколько лет тайно  писал стихи и мечтал напечатать их в столичных журналах.

ЧТЕЦ№11.   В конце июля  1838 года шестнадцатилетний Некрасов после многодневного путешествия в ямщицкой телеге приехал в Петербург с рукописью романа, с тетрадью стихов и с несколькими рублями в кармане.

                     Нелегко дались ему первые шаги в литературе. Он часто голодал, не имел пристанища, спал в ночлежных приютах, целую зиму ходил без пальто…  Бедствовал долго – пять лет. Об этой поре жизни он писал в юношеских стихах:

Столица наша чудная

Богата через край,

Житье в ней нищим трудное,

Миллионерам – рай.

Здесь всюду наслаждения

Для сердца и очей.

Здесь все, без исключения,

Возможно для людей.

При деньгах вдвое вырасти,

Чертовски разжиреть,

От голода и сырости

Без денег умереть.

ЧТЕЦ№12.  В это самое время  Некрасов познакомился и близко сошелся с великим русским критиком, революционным демократом Белинским. «Я вспоминаю,- рассказывал впоследствии Некрасов,- как мы с ним вдвоем часов до двух ночи беседовали о литературе и о разных других предметах. После этого я всегда долго бродил по опустелым улицам в каком-то возбужденном настроении, столько для меня было нового в высказанных мыслях. Моя встреча с Белинским была для меня спасением».

ЧТЕЦ№13. Другим учителем Некрасова был Гоголь. Некрасов всю жизнь преклонялся перед ним и ставил его рядом с Белинским. «Мертвые души», «Шинель», «Ревизор» были для него высшими образцами реалистического искусства. Гоголь, как и Белинский, в глазах Некрасова являлся «народным заступником», обличителем полицейско-самодержавного  строя, великим вождем своей родины на пути развития, прогресса. У Некрасова есть стихотворение о Гоголе, которое кончается такими строками:

Со всех сторон его клянут,

И, только труп его увидя,

Как много сделал он, поймут,

И как любил он – ненавидя.

«Любить – ненавидя» - этому и научился Некрасов у своих великих наставников.

ЧТЕЦ№14.  Любить свой народ – для Некрасова, как для Гоголя и Белинского, значило ненавидеть его притеснителей, и потому некрасовская поэзия в те годы стала поэзией обличения и гнева:

Я призван был воспеть твои страданья,

Терпеньем изумляющий народ!

И бросив хоть единый луч сознанья

На путь, которым бог тебя ведет…

ЧТЕЦ№15. Первое пореформенное лето 1861 года Некрасов провел, как обычно, в Грешневе, в кругу своих приятелей, костромских и ярославских крестьян. Осенью поэт вернулся в  Петербург с целым «ворохом стихов». Его друзей интересовали настроения пореформенной деревни: к чему приведет недовольство народа  грабительской реформой, есть ли надежда на революционный взрыв? Некрасов ответил на эти вопросы поэмой «Коробейники». В ней Некрасов выходил на новую дорогу. Предшествующее его творчество было адресовано в основном читателю из образованных кругов общества.

ЧТЕЦ№16. В «Коробейниках» он смело расширил предполагаемый круг своих читателей, непосредственно обратился к народу, начиная с необычного посвящения: «Другу приятелю Гавриле Яковлевичу (крестьянину деревни Шоды, Костромской губернии)». Поэт предпринимает и второй беспримерный шаг: за свой счет он печатает поэму в серии «Красные книжки» и распространяет ее в народе через деревенских офень – торговцев мелким товаром.

ЧТЕЦ№17. После 1861 года в стране начался спад общественного движения, лидеры которого были арестованы. Осенью 1862 года в тяжелом настроении Некрасов навестил родные места, побывал в Грешневе и в соседнем селе Абакумцеве на могиле матери. Итогом этих событий явилась лирическая поэма «Рыцарь на час» - одно из самых проникновенных произведений Некрасова о сыновней любви к матери, перерастающей в любовь к Родине.

ЧТЕЦ№18.

От ликующих, праздно болтающих,

Обагряющих руки в крови,

Уведи меня в стан погибающих

Захватило вас трудное время

Неготовыми к трудной борьбе.

Вы еще не в могиле, вы  живы,

Но для дела вы мертвы давно,

Суждены вам благие порывы,

Но свершить ничего не дано…

ЧТЕЦ№19. Обретенная поэтом глубокая вера в народ помогала поэту подвергать народную жизнь суровому и строгому анализу. В обстановке  жестокой реакции, когда пошатнулась вера в народ у самих его заступников, Некрасов сохранил уверенность в мужестве, духовной стойкости и нравственной красоте русского  крестьянина. После  смерти отца в 1862 году Некрасов порвал свои связи с родным его сердцу ярославско-костромским краем; близ Ярославля он приобрел в мае 1862 года усадьбу Карабиха и каждое лето наезжал сюда, проводя время в охотничьих странствиях с друзьями из народа.

ЧТЕЦ№20.  О вере в силы народные и его будущее он писал в «Железной дороге»:

Да не робей за отчизну любезную…

Вынес достаточно  русский народ.

Вынес и эту дорогу железную –

Вынесет все, что господь ни пошлет!

Вынесет все – и широкую, ясную

Грудью дорогу проложит себе.

Жаль только – жить в эту пору прекрасную

Уж не придется  - ни мне, ни тебе.

ЧТЕЦ№21. Тогда же Некрасов приступил к созданию «Стихотворений, посвященных русским детям». Обращение к миру детства освежало душу от горьких впечатлений действительности. Добрыми спутниками нашего детства стал насмешливый, лукаво-добродушный дедушка Мазай, неуклюжий генерал Топтыгин и лебезящий вокруг него смотритель, сердобольный дедушка Яков, отдающий букварь крестьянской девчушке.

ЧТЕЦ№22.

Опять я в деревне. Хожу на охоту,

Пишу мои  вирши - живется легко.

Вчера, утомленный ходьбой по болоту,

Забрел я в сарай и заснул глубоко.

Проснулся: в широкие щели сарая

Глядятся веселого солнца лучи.

Воркует голубка; над крышей летая,

Кричат молодые грачи,

Летит и другая какая-то птица –

По тени узнал я ворону как раз;

Чу! Шепот какой-то… а вот вереница

Вдоль щели внимательных глаз!

Все серые, карие, синие глазки –

Смешались, как в поле цветы.

В них столько покоя, свободы и ласки,

В них столько святой доброты.

Я детского глаза люблю выраженье,

Его я узнаю всегда.

ЧТЕЦ№23: Достойным финалом творчества Некрасова явилась эпопея «Кому на Руси жить хорошо». Счастье отдельной личности – только в служении народу. Таковы эти последние строки последней поэмы Некрасова.  В «Элегии» он писал:

Я лиру посвятил народу своему.

Быть может, я умру неведомый ему,

Но я ему служил – и сердцем я спокоен…

Итоги урока. Рефлексия.