Если проза в любви неизбежна, так возьмем и с нее долю счастья…

K середине 40-х годов XIX века Н.А. Некрасов стремительно входит в круг молодых и талантливых петербургских писателей

С конца 1845 года Некрасов стал часто бывать у Панаевых. Авдотья Яковлевна Панаева, жена Ивана Ивановича Панаева, привлекла внимание поэта уже в день их знакомства. Двадцатишестилетняя Авдотья Яковлевна, изящная, черноволосая, гладко причесанная, с румянцем на смуглом лице, она была одной из первых красавиц в Петербурге. Современники говорили о ней так: "Красавица, каких не очень много..." Многие из бывавших в доме Панаевых литераторов были очарованы радушной хозяйкой. Достоев­ский влюбился в нее сразу и очень серьезно. И нет ничего удивительного, что то же самое произошло с Некрасовым.

Авдотья Яковлевна родилась в Петербурге 31 июня 1820 г. С самого раннего детства и до последних дней судьба обращалась с ней жестоко. Дет­ские годы ее прошли в тяжелой атмосфере семейного деспотизма, мелких преследований. Много страдала от необузданного характера отца и особенно матери.

Ее родители были актерами императорской сцены: отец - Я.Г. Брянский - выступал в трагических ролях, мать исполняла разные роли в драмах, ко­медиях и оперетте. "В доме была невыносимая обстановка: картежница, дес­потка, самодурка мать и заядлый игрок на бильярде, жестокий, взбалмошный отец"

Жизнь в родительском доме была мукой для Авдотьи Яковлевны. Она воспользовалась первым же случаем, чтобы вырваться на свободу. И. И. Па­наев, блестящий молодой помещик и столичный литератор, сделал ей пред­ложение.

Но и семейная жизнь у Авдотьи Яковлевны не сложилась, хотя сначала все было хорошо. Скоро Панаев вернулся к своим прежним холостяцким привычкам. Всегда модно одетый, тщательно причесанный, похожий на па­рижанина, он был своим человеком на маскарадах, в модных гостиных, лю­бил возить приятелей к петербургским "камелиям" и дамам полусвета, кутил и пил с гусарами. С годами семья все больше отступала на второй план. И Панаева вскоре начала чувствовать себя одинокой. Легкомысленное поведе­ние мужа отражалось и на материальном положении семьи. Авдотья Яков­левна относилась ко всему терпимо, надеясь, что муж изменит свой образ жизни. Но этого не произошло.

Все это время Некрасова не покидала надежда, что Панаева ответит на его любовь. Панаева могла оценить его чувство и подталкиваемая обстоя­тельствами неудачной семейной жизни в 1847 году ответила на любовь Не­красова. Поэт стал все чаще и чаще бывать в доме Панаевых, а через год по­селился на квартире в одном доме с ними.

Отношения Некрасова и Панаевой не были узаконены церковным бра­ком, так как в то время получить разрешение на развод было практически не­возможно. Панаева стала гражданской женой Некрасова. Их союз, дливший­ся около 16 лет, в его лучшие годы был проникнут любовью, дружбой, взаи­мопониманием. При общении друг с другом они убеждались, что в их судьбе много сходного, начиная с самого детства. Важную роль в развитии их отно­шений сыграла близость в понимании смысла литературы.

И все же их общий жизненный путь не назовешь гладким. Они испыта­ли горечь тяжелых размолвок, противоречий, расставаний, очень мучитель­ных для обоих. С годами эта мучительность возрастала. Одна из причин это­го - толки и сплетни вокруг "незаконного" брака, которые не прекращались очень долго. Но Панаева умно и мужественно преодолевала неловкость этой ситуации, пренебрегая предрассудками и мнением общества.

Вторая причина - это трудный характер Некрасова. На него иногда на­падала хандра, тоска, злоба, жажда одиночества. Часто это вызывалось рев­ностью, но еще чаще - его болезненным состоянием. Он был замкнут, ста­рался не показывать, как ему тяжело.

В марте 1863 года умер И.И. Панаев. Казалось бы, теперь настало время узаконить свои отношения, но было уже поздно. В июне 1863 года между ними произошла самая серьезная ссора из всех, что были ранее, а в 1865 году Некрасов и Панаева расстались окончательно.

После смерти Панаева Некрасов назначил Авдотье Яковлевне неболь­шую пенсию и выплатил долю ее мужа в "Современнике". Вскоре Панаева вышла замуж за литератора, секретаря редакции "Современник" А.Ф. Голо­вачева. В этом браке исполнилась ее самая заветная мечта - Панаева родила дочь и вся отдалась ее воспитанию.

У Панаевой это был второй ребенок. Первый, сын, умер, когда ему было всего лишь полтора месяца. Этот ребенок считался сыном Панаева, но его настоящим отцом был Н.А. Некрасов.

И снова счастье отвернулось от Панаевой. Семейное благополучие про­должалось не так долго: муж вскоре умер, а она осталась с дочерью.

Авдотья Яковлевна Панаева умерла 30 марта 1893 года на 73-м году жизни, в бедности. Ее могила находится на Волковском кладбище в Петер­бурге.

Если стихотворения Н.А. Некрасова, посвященные Авдотье Яков­левне Панаевой, рассматривать в совокупности, то они образуютобразуют, как бы це­лую поэму, в которой нашли свое отражение различные моменты в тех дли­тельных, подчас надрывающее мучительных отношениях, которые связали героя с его избранницей. Были, конечно, письма, но они не сохранились. "Плачь, горько плачь! Их не напишешь вновь...", - восклицает Некрасов в стихотворении "Письма" (1855), когда узнает, что Панаева в порыве отчаяния из-за ссоры с ним уничтожила их переписку.

Ранние стихотворения, посвященные Панаевой пополнены пылкими

признаниями, драматизмом, горечью отчуждения, предчувствием разлуки.

Я не люблю иронии твоей,

 Оставь ее отжившим и нежившим,

А нам с тобой, так горячо любившим,

Еще остаток чувства сохранившим -

Н- Нам рано предаваться ей!

«Яне люблю иронии твоей...», 1850

Мотивы такого рода характерны для "панаевского" цикла, хотя в нем есть и светлые страницы, согретые большим и добрым чувством. А слова-эпитеты "мятежный", "ревнивый", "тревожный" встречаются в них слишком часто:

Если мучимый страстью мятежной,

Позабылся ревнивый твой друг...

«Если мучимый страстью мятежной...», 1847

или:

Да, наша жизнь текла мятежно Полна тревог, полна утрат...

«Да, наша жизнь текла мятежно...», 1850

«Из всего разнообразия возможных и обычных для реального тече­ния отношений между любящими перепитийперепитой в "панаевском" цикле внимание фокусируется на одном событии, которое заявлено уже в начальном стихо­творении "Если, мучимый страстью мятежной..."

"Если, мучимый страстью мятежной..." - эта реплика от "третьего" лица, стремящегося примирить влюбленных, указывает на главный предмет лирического осмысления всего цикла - на противостояние между героями. Эта самая характерная черта их взаимоотношений.

Стихотворение "Если, мучимый страстью мятежной..." - ключ ко всему циклу. Оно вводит главную тему цикла - тему дисгармонии, кон­фликтности в отношениях между любящими и сразу обозначает новый не­традиционный предмет лирического познания - явления, протекающие в по­вседневности, незаконченные и незавершенные конфликтные отношения.

Указанное стихотворение представляет возможных действующих лиц: автора, героя и героиню. Автор присутствует только в двух стихотворе­ниях - "Если, мучимый страстью мятежной..." (1847) и "Тяжелый крест дос­тался ей на долю..." (1856), выступает созерцателем со стороны, позиция ко­торого фактически сливается с позицией героя. Первая и шестая (заключи­тельная) строфы продолжают ожидание развертывания психологического со­стояния героя.

"2-я и 3-я строфы допускают возможность появления в стихотворе­нии сцены, в виде прямой цитаты, вводящей в поэтический текст некую вне­текстовую реальность, а значит, и с внутренне диалогизированной (присутст­вие в реплике другой точки зрения) речевой организацией"

Структурно-стилевое изображение характеризуется ясностью син­таксиса, прямым называнием понятий, взятых вне всякого образного истол­кования, в самом своем значении ("отвечай негодующим взором", "...постыдный порыв подозренья // Без того ему много принес // Полных муки тревог сожаленья...") и активным употреблением традиционной поэтической лексики, которая и составляет лексическую основу всего цикла. Так, роман­тические формулы включаются в общую стихию разговорности и входят во внутренний диалог, воспринимающийся как естественный, сохраняющий живые интонации разговорной речи.

«Получат в дальнейшем развитие и некоторые способы перекоди­ровки и актуализации поэтизмов. Первый: смысловая конкретизация поэтиз­ма, прямая прикрепленность его к единичной, индивидуальной ситуации.

Если, мучимый страстью мятежной, Позабылся ревнивый твой друг...

Тяжелый крест достался ей на долю:

 Страдай, молчи, притворствуй и не плачь...

Да, наша жизнь текла мятежно,

 Полна тревог, полна утрат...

Второй: уплотнение романтического фразеологизма"  На­пример, в стихотворении "Если, мучимый страстью мятежной..." типичный романтический фразеологизм "страсть мятежная" уплотняется словом "му­чимый", которое усиливает в нем элемент психологической характеристики, оживляет его и заставляет воспринимать его компоненты в их реальном лек­сическом значении.

Именно с помощью активного использования традиционной поэти­ческой лексики, за которой стоит определенная, устойчивая система ценно­стей, задается и тема "панаевского" цикла, и исходные характеристики геро­ев. Но при этом общность средств выражения не означает их тождественно­сти. Так, "мучимый страстью мятежной", "ревнивый", "безумный любящий друг" - предельное уплотнение поэтизма.

«То, что прежде было дифференцировано, употреблялось в раздель­ном виде, у Некрасова воплотилось в одной обобщающей формуле, которая указывает на искренность и подлинность любви-страсти героя, иррациональ­ной по своей природе и не подвластной в своем эмоциональном течении ра­зуму. При этом Некрасов, используя традиционные поэтизмы для обозначе­ния некой реальности отношений между героями, не подвергает какому-либо сомнению разработанную в предшествующей любовной лирики систему ценностей, которую данные поэтизмы выражают"

В заданности героя "панаевского" цикла не наблюдается противоре­чий с предшествующей поэтической традицией и ее ценностями. Такое про­тиворечие проявилось в заданности образа героини, в расположенности по­нятий "кроткая и нежная" и "злое чувство", "гнев правдивый". Эти "кротость" и "нежность" были для некрасовского героя наиболее значимыми и желан­ными тем, что порождает в душе, словами Лермонтова, "отрадное мечтанье", и тем, чего он так и не получил от "скупой на ласки", с "насмешливым умом героини, нашедшей себе прочную опору в "ненависти гордой".

«Некрасов обращается и к разработанным поэтическим жанрам. В этом отношении "Так это шутка? Милая моя..." (1850) соотносимо с послани­ем, стихотворным письмом. "Тяжелый крест достался ей на долю..." - гени­альный русский романс. Использование романсной тематической конструк­ции наблюдается в "Мы с тобой бестолковые люди..." (1851), романсный на­пев дан в стихотворении "Ты всегда хороша несравненно..." (1847) на проме­жуточных стадиях развития лирического сюжета "панаевского" цикла ("Дав­но, отвергнутый тобою..." (1855), "Я посетил твое кладбище..." (1849), так и в его финале, "где осуществляется итоговая, окончательная концептуальная и тематическая его переакцентовка ("Три элегии" (1875), обобщающая функ­ция отводится традиционному жанру элегии»

В "панаевском" цикле с самого начала заявлена новая система ценно­стей, сложившаяся за текстом. В основе этой системы лежит идея свободы личности, ее жизненного выбора. Вот почему важно для героя то, что герои­ня "свободно... решала выбор свой // И не как раб упал" он "на колени". "Злое чувство", "гнев правдивый" в этой системе выступают проявлениями свобо­ды личности, ее стремления к равенству, что выдвигается как абсолютная приоритетная ценность.

"Ты всегда хороша несравненно..." (1847) - единственное оптими­стическое стихотворение цикла, в котором предметом "насмешливого ума" героини являются только внешние объекты (враги героя), а одно из стихо­творений прямо начинается словами "Я не люблю иронии твоей". В стихо­творении "Мы с тобой бестолковые люди...", которое может восприниматься сокращенным вариантом стихотворения "Если, мучимый страстью мятеж­ной...", та же тема "гнева правдивого" претерпевает смену интонаций. «А на элегической основе, с резким, по сравнению с "Если, мучимый..." сокраще­нием (уменьшением) императивности, усиленным обращением "друг мой" явно смягчается, превращаясь из безапелляционного призыва в дружеский совет. Здесь же наблюдается и смена мотивации "гнева правдивого", тоже замененного стихом "Говори же, когда ты сердита..."»  Если же в начальном стихотворении "гнев правдивый" имеет самоценность и внимание акцентируется на полноте его выражения, то во втором стихотворении "сер­диться открыто" в соотнесенности со строкой "Легче мир - и скорее наску­чит" он явно снижается, смягчается, а возможно, и обытовляется.

Тема любви-ненависти возникает в стихотворении "Зачем насмеш­ливо ревнуешь..." (1851), где снижение «вплоть до самопародирования этого мотива осуществляется иными способами, в частности посредством привле­чения широкого поэтического контекста. В этом стихотворении герой снова защищает заявленную ранее систему ценностей со всем рвением ее привер­женца, стремительно, вдохновенно. Но именно здесь и происходит ее некое саморазоблачение»

Стихотворение имеет диалогическую структуру и предстает как сло­во в защиту героини, обвиненной в том, что она свой "горький смех" и "пре­зренья страшное искусство" "купила" "ценою чувства // Ценой душевной те­плоты..." Для опровержения такого мнения в конце стихотворения вводится крупный план изображения, символический образ "Музы юности" героя, ко­торая по его собственному утверждению, героине "родная с колыбели":

Слезой увлажнены ланиты,

Глаза поникнуты к земле,

И свежим тернием увитый

 Венец страданья на челе...

Этот зримый облик "Музы юности", отождествляемый героем с ге­роиней, не единственный в цикле. Образ такого же плана, но наполненный совершенно противоположным содержанием, дается и в стихотворении "По­ражена потерей невозвратной..." (1847), где он тоже относится к героине, ко­торая в минуту горя могла бы, но не взывает "к свету":

Лицо без мысли, полное смятенья,

 Сухие, напряженные глаза -

–

И, кажется, зарею обновленья

В них никогда не заблестит слеза.

А этот образ, в свою очередь, соотносим с другими стихотворения­ми цикла, характеризующими героиню: с "Если, мучимый страстью мятеж­ной...", в котором призыв автора к героине "позабыть ненавистное слово", не будить упреком мучительных угрызений в герое означает, что в "закадровой" реальности она совершает совершенно противоположные поступки; со сти­хотворениями "Тяжелый год - сломил меня недуг..." (1855) (3-й и 4-й стихи), "Горящие письма" (1877) (1-я и 2-я строфы), где выражен мотив "поколеб­ленной веры" в "благородное" сердце героини, по-своему воплотившийся также и в стихотворениях

Все это дает основание утверждать, что нарисованный в стихотворе­нии "Зачем насмешливо ревнуешь..." для отождествления с героиней образ "Музы юности" героя выявляет некий самообман, который отражает природу его сознания. Вот почему реальный облик героини "панаевского" цикла ока­зался недоступен изображающему сознанию автора-героя и так и остался для него загадочным и непознанным. Вот почему героя постоянно преследует чувство неуверенности в героине:

А ты?.. Ты так же ли печали предана?..

(Да, наша жизнь текла мятежно...")

Она молчит, свои ломая руки...

И что сказать могла б ему она?..

"Тяжелый крест достался ей на долю... ",1856

Вот почему героиня "панаевского" цикла так и не получила своего

голоса.

"Правда, постоянный активный интерес героя к недоступному ему внутреннему состоянию героини можно воспринимать и как элемент сенти-менталистскойсентименталистской концепции счастья и любви, которая покоится на идее добро­вольно принимаемой несвободы"

В наполненном бурным и горьким чувством стихотворении "Тяже­лый крест достался ей на долю..." отразился сложный конфликт, обострен­ный болезнью поэта, уже потерявшего надежду на выздоровление:

Тот день, когда меня ты полюбила

И от меня услышала: люблю -

Н- Не проклинай! Близка моя могила:

Поправлю все, все смертью искуплю!..

Он сам в этом стихотворении, видимо, повторяя ее слова, именует

себя "палачом" и "тюремщиком" ("Тюремщиком больного не зови"). Тема

"близкой могилы", неизбежной смерти характерна для многих стихов этого

времени. Мысль о смерти, переплетенная с мыслью о разрыве с любимой

женщиной, столь часто варьируется в его стихах, что не остается сомнений:

вопрос о расставании в это время казался им решенным:

Мы разошлись на полпути,

 Мы разлучились до разлуки

 И думали: не будет муки

В последнем роковом прости,

Но даже плакать нету силы...

«Тюремщиком больного не зови», 1858

Скорбь о невозвратимой утрате, жалобы на непонимание и черст­вость, попытки отклонить ее "жестокие, неправые" упреки, и тут же восхи­щение ее красотой ("Стоишь ты предо мной // Прекрасным призраком с бе­зумными глазами!", "Как статуя прекрасна и бледна...") - столь противоречи­вые чувства слились в его стихах в страстный монолог, песнь любви, ревно­сти и ожесточения. Мрачный итог этим переживаниям подведен в стихотво­рении «Тяжелый год - сломил меня недуг...», которое начинается строфой:

Тяжелый год - сломил меня недуг,

Беда застигла, счастье изменило,

И не щадит меня ни враг, ни друг,

И даже ты не пощадила...

А заканчивается стихотворение так:

... Постой! Не я обрек твои младые годы

На жизнь без счастья и свободы,

Я друг, я не губитель твой!..

       "Младые годы", проведенные "без счастья и свободы", - это сказано

в самой общей форме и вне контекста лирики Некрасова допускает весьма

разнообразную дорисовку. Здесь социальное начало входит в изображение

самых интимных отношений. Любовь берется не в одних своих поэтических,

возвышенно-прекрасных проявлениях, не в отвлечении от враждебной ей

"прозы". Любовь предстает перед нами в сложном переплетении прекрасного

и прозаического, возвышенного и житейски-обыденного:

Если проза в любви неизбежна,

Так возьмем и с нее долю счастья:

После ссоры так полно, так нежно Возвращенье любви и участья.

"Мы с тобой бестолковые люди", 1851

Любовь несет с собой не только радость, но и горе, обиды, боль, ссоры:

Мы с тобой бестолковые люди:

Что минута, то вспышка готова!

Облегченье взволнованной груди, Неразумное, резкое слово.

"Мы с тобой бестолковые люди", 1851

В героине стихотворения "Тяжелый год - сломил меня недуг..." мы ви­дим вспыльчивость, раздражительность, неуравновешенность, неумение управлять своим настроением и поведением:

Упали волосы до плеч,

Уста горят, румянцем рдеют щеки,

И необузданная речь

Сливается в ужасные упреки,

Жестокие, неправые...

Измученная несвободой, безрадостной юностью, жизненными не­взгодами, ударами судьбы, она раздражается вспышками гнева и негодова­ния: поток несправедливых обвинений обрушивается на близкого человека -т- тоже больного, исстрадавшегося, тоскующего по участию и ласке.

Иной женский характер рисует стихотворение "Тяжелый крест дос­тался ей на долю...". Стойкая и жизнерадостная, сильная и неунывающая. В тяжелые минуты она шутит и смеется, невзгоды не могут убить ее веселости, лишения не заставят замкнуться в себе, от горя она не окаменеет. Героиня его, любящая, самоотверженная, старается не выдать горе ("Страдай, молчи, притворствуй и не плачь").

В каждом из этих стихотворений запечатлен момент из жизни герои­ни, характер которой по-разному обнаруживается в различных обстоятельст­вах.

Любовь Авдотьи Яковлевны Панаевой составила самые светлые страницы в жизни Н.А. Некрасова.