«Гамлет 20 века»

         (Литературно-музыкальная композиция о жизни и творчестве

                                 Бориса Леонидовича Пастернака)

                                                        1 часть

(Звучит увертюра-фантазия Шопена, на фоне музыки выходят ведущие со свечами, звучат слова)

Ведущий. Более двух тысяч лет назад по широкой пыльной дороге в Дамаск шёл человек. Там, откуда он шёл, его хорошо знали. Это был ревностный иудей, гонитель христианской общины, потому-то ему и поручили важную миссию -  изобличить и привести в Иерусалим сторонников христианства, обосновавшихся в Дамаске. Он уже видел приближающиеся башни города. Но то, что случилось с путником потом, стало достоянием истории. Вот как сказано об этом в древней книге:

Ведущий.  «Внезапно осиял его свет с неба. И распростёртый, он услышал слова, исходившие из самого сосредоточия света. У человека, поднявшегося с земли, было то же обличие, что у этого посланца синедриона – Савла. На нём была та же одежда. Однако он называл себя новым именем – Павел. Он продолжил путь, но сама дорога безмерно удлинилась. Он шёл к народам, о которых и не слыхали книжники Иудеи. В Иерусалиме прокляли его, постарались вытравить имя из памяти народа. Но его до сих пор помнят в тех землях, куда он направился, отряхая с ног жёлтую удушливую пыль дорог Иудеи».

Ведущий. И до сего дня в самых глухих деревеньках России любая старушка, вздыхая о грешной жизни, вспоминает апостола Павла.

      (Звучит песня на стихотворение Б.Пастернака «Зимняя ночь», 1946 г.)

         Мело, мело по всей земле                              И падали два башмачка

         Во все пределы.                                               Со стуком на пол.

         Свеча горела на столе,                                    И воск слезами с ночника

         Свеча горела.                                                    На платье капал.

         Как летом роем мошкара                                И всё терялось в снежной мгле, 

         Летит на пламя,                                               Седой и белой.

         Слетались хлопья со двора                             Свеча горела на столе,

         К оконной раме.                                               Свеча горела.   

        Метель лепила на стекле                                  На свечку дуло из угла,

        Кружки и стрелы.                                              И жар соблазна

        Свеча горела на столе,                                      Вздымал, как ангел, два крыла   

        Свеча горела.                                                     Крестообразно.  

        На озарённый потолок                                     Мело весь месяц в феврале,

        Ложились тени,                                                И то и дело

        Скрещенья рук, скрещенья ног,                      Свеча горела на столе,

        Судьбы скрещенья.                                          Свеча горела.

Ведущий.   Строчки этого стихотворения, положенного на музыку, такие гениальные, стали символом всего творчества Бориса Пастернака. В них главное то, что  составляло основу мировосприятия замечательного художника слова: бесценность и красота человеческой личности, брошенной с момента своего рождения в этот жестокий и прекрасный мир, где на равных уживаются добро и зло, любовь и ненависть, метель и свеча.                                           

Ведущий.   Писатель, о чьей судьбе мы хотим рассказать, - человек нового времени. Ему не пришлось участвовать в жестоких расправах. Фанатики синедриона не посылали его в сопредельные земли. И всё же он прошёл свой путь – от заблуждении к свету. И чудо преображения, чудо обновления жизни коснулось и его уже начавшей седеть головы. Говоря о Борисе Пастернаке, многие часто повторяли это слово -  «путь». И сразу после кончины воссоздавая облик поэта, Анна Ахматова, друг Пастернака до самой смерти, вспоминала:

Чтец.                       …Он поведал мне, что перед ним

                                    Вьётся путь  золотой и крылатый,

                                    Где он вышнею волей храним…

                                               2 часть.

 (Звучит  Скерцо №3 до диез минор, сочинение 39 Ф.Шопена, на фоне музыки слова)

Ведущий. Время, прошедшее со дня рождения Бориса Пастернака, до неузнаваемости изменило образ существования людей. Его детство и юность пришлись на последнее десятилетие историческиустоявшегося уклада русской и европейской жизни. Конец 19 и начало 20 века ещё долго именовались «мирным временем», где, по словам русского художника Николая Николаевича Ге, творческая личность была решающей силой общества. Аналогично думали в это время многие. Композитор А.Н.Скрябин всерьёз рассчитывал преобразовать мир и объединить человечество силою музыки.

Ведущий.    Писатели Л.Толстой, Ф.Достоевский и А.П.Чехов определяющей силой считали силу обновляющегося живого слова, которая захватывающе и себялюбиво сказывалась  на всём и на всех. Молодёжь под обаянием старших горела желанием сказать в ответ своё новое слово. Высота примера требовала от начинающих смелости.

Ведущий.   Борис Пастернак сумел глубоко пережить дух удивительного времени, а затем передать его атмосферу, несбывшиеся исторические надежды и судьбы чвоих современников в написанных им стихах и прозе. Его лирические работы стали воплощением трагического счастия существования человека, одарённого разумным словом, способностью плодотворно, радостно и самостоятельно использовать данное время.

Чтец.  Быть знаменитым некрасиво.                         И надо оставлять пробелы

             Но это подымает ввысь.                                  В судьбе, а не среди бумаг

             Не надо заводить архива,                                Места и главы жизни целой 

             Над рукописями трястись.                               Отчёркивая на полях. 

            Цель творчества – самоотдача,                        И окунать в неизвестность,

            А не шумиха, не успех.                                     И прятать в ней свои шаги,      

            Позорно, ничего не знача,                                Как прячется в тумане местность, 

            Быть притчей на устах у всех.                          Когда в ней не видать ни зги. 

            Но надо жить без самозванства,                       Другие по живому следу    

            Так жить, чтобы в конце концов                      Пройдут твой путь за пядью пядь,

            Привлечь к себе любовь пространства,           Но пораженья от победы

            Услышать будущего зов.                                   Ты сам не должен отличать.

                                               И должен ни единой долькой

              Не отступаться от лица,

              Но быть живым, живым и только,

              Живым и только до конца.

                   ( «Быть знаменитым некрасиво», 1956 г.)

Ведущий.   Борис Леонидович Пастернак родился 10 февраля 1890 года в Москве, в семье молодого живописца Леонида Пастернака и пианистки Розалии Исидоровны Пастернак-Кауфман.

Чтец. «Ощущение младенчества складывались из элементов испуга и восторга. Сказочностью красок они восходили к двум центральным образам, надо всем господствовавшим и всё объединявшим. К образу медвежьих чучел в экипажных заведениях Каретного ряда и к образу добряка великана, сутулого, косматого, глухо басившего книгоиздателя П.П.Кончаловского, к его семье и к рисункам карандашом, пером и тушью Серова, Врубеля, моего отца и братьев Васнецовых, висевших в комнатах его квартиры».

Ведущий.      В семье Пастернаков искусство сливалось с повседневным домашним обиходом. Мальчик рос чрезвычайно впечатлительным. Внешний мир с болью вторгался в его игры и сны. В доме устраивались музыкальные вечера, куда приглашались известные музыканты, писатели и художники: Поленов, Левитан, Серов, Касаткин, Л.Толстой, Скрябин. Борис Пастернак считал обстановку родительского дома основой своего художнического становления. Впоследствии он писал:

Чтец.   «…Я сын художника, искусство и больших людей видел с первых дней и к высокому и исключительному привык как к природе, как к живой норме. Социально, в общежитии оно для меня от рождения слилось с обиходом».

Ведущий.      Обстоятельства детства и отрочества описаны в двух автобиографических повестях Бориса Пастернака. Яркость этих впечатлений определила умение писать с натуры. Семейный уклад создал пожизненную привычку к ежедневной профессиональной работе. И в 70 лет Борис Пастернак мог с удовлетворением сказать, что в его жизни не было попусту проведённого дня, когда бы он не работал.

Чтец.              Во всём мне хочется дойти

                         До самой сути.

                         В работе, в поисках пути,                         

                         В сердечной смуте.

                         До сущности протекших дней,

                         До их причины,

                         До оснований, до корней,

                         До сердцевины.

                          Всё время схватывая нить

                          Судеб, событий,

                         Жить, думать, чувствовать, любить,

                          Свершать открытья.

                 ( «Во всём мне хочется дойти»,1956 г.)

Ведущий.     Летом 1903 года в Оболенском Пастернак, сев верхом, «увязался в ночное», был сброшен лошадью род копыта нёсшегося табуна и чудом не погиб. Сломанная в бедре нога срослась с укорочением. Вот как об этом вспоминает поэт  в своей автобиографической повести «Люди и положения»:

Чтец.   «Отец задумал картину «В ночное». На ней изображались девушки из села Бочарова, на закате верхом во весь опор гнавшие табун в болотистые луга под нашим холмом. Увязавшись однажды за ними, я на прыжке через широкий ручей свалился с разомчавшейся лошади и сломал себе ногу, сросшуюся с укорочением, что освобождало меня впоследствии от военной службы при всех призывах».

Ведущий.       Тем же летом он был поражён и очарован, услыхав, как на соседней даче композитор А.Н.Скрябин сочиняет третью симфонию.

                    ( Звучит третья симфония А.Скрябина, на её фоне слова)

Чтец.    « Боже, что это была за музыка! Симфония беспрерывно рушилась и обваливалась, как город под артиллерийским огнём, и вся строилась и росла из обломков и разрушений. Её всю переполняло содержание, до безумия разработанное и новое, как нов был жизнью и свежестью дышавший лес, одетый в то утро, не правда ли, весенней  листвой 1903-го, а не 1803 года. И как не было в этом лесу ни одного листика из гофрированной бумаги или крашеной жести, так не было в симфонии ничего ложного…»

Ведущий.      В этой гениальной, рождавшейся у него на глазах музыке мальчик с изумлением узнавал природу, гудение леса, пение птиц. Открытие было равносильно решению профессионально учиться музыкальной композиции.

                        (Звучит третья симфония А.Скрябина)  

Ведущий.       Музыкальные и философские идеи Скрябина, его поиски, эксперименты захватили всё существо юного Пастернака, серьёзно занимавшегося музыкой и мечтавшего стать композитором. Для него великий импровизатор и мечтатель стал настоящим кумиром.

Чтец.                      Как-то раз,

                                 Когда шум за стеной,

                                 Как прибой, неослаблен,

                                 Омут комнат недвижен

                                 И улица газом жива, -

                                 Раздаётся звонок,

                                 Голоса приближаются:

                                 Скрябин.

                                 О, куда мне бежать

                                 От шагов моего божества!

                                            ( «Девятьсот пятый год», 1925 г.)

Ведущий.   И действительно, одновременно с гимназией он прошёл курс консерватории. Шесть лет отдал юный музыкант своей мечте: бесчисленные музыкальные импровизации, сочинительство, опыты.

Чтец.                       Я клавишей стаю кормил с руки

                                  Под хлопанье крыльев, плеск и клёкот.

                                  Я вытянул руки, я встал на носки,

                                  Рукав завернулся, ночь тёрлась о локоть.

                                                 («Импровизация», 1915 г.)              

Ведущий.    Однако требования, которые юный Пастернак  предъявлял себе, были невыполнимы. И он с болью отказался от профессии композитора.

Чтец.     «Судьба моя была решена, путь правильно избран. Меня прочили в музыканты, мне всё прощали ради музыки…И, несмотря на это, я оставил музыку. Я её оставил, когда был вправе ликовать и все кругом меня поздравляли. Бог и кумир мой… Скрябин выслушал, поддержал, окрылил, благословил меня. Но никто не знал о тайной беде моей…При успешно подвинувшемся сочинительстве я был беспомощен в отношении практическом».

Ведущий.  Оставив музыку, Пастернак всецело посвятил себя поэзии. Уже в университете на философском отделении он начинает писать стихи и прозу. Но попытки прочесть эти первые опыты хоть в узком кругу наткнулись на непонимание и насмешки. В университетские годы у Пастернака сложились и оформились определённые взгляды, которые помогли ему в дальнейшем прожить годы войн и лишений.

Ведущий.  Весной 1913 года Пастернак блестяще окончил университет. Одновременно в издательстве «Лирика» вышел альманах, в котором были напечатаны 5 его стихотворений. Среди них стихотворение «Февраль. Достать чернил и плакать!»,написанное в 1912 году.

Чтец.                         Февраль. Достать чернил и плакать!

Писать о феврале навзрыд,                                                                                        

Пока грохочущая слякоть

Весною чёрною горит.

Достать пролётку. За шесть гривен

Чрез благовест, чрез клик колёс

Перенестись туда, где ливень

Ещё шумней чернил и слёз.

Где, как обугленные груши,

С деревьев тысячи грачей

Сорвутся в лужи и обрушат

Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталины чернеют,

И ветер ериками изрыт,

И чем случайней, тем вернее

Слагаются стихи навзрыд.

Ведущая.     Весной 1914 года Пастернак встречается с Владимиром Маяковским, и с этого времени начинается для него поиск самостоятельного пути в литературе.        

Чтец.                         Так начинают. Года в два

От мамки рвутся в тьму мелодий,

Щебечут, свищут, - а слова

Являются о третьем годе.

Так начинают понимать.

И в шуме пущенной турбины

Мерещится, что – не мать.

Что ты - не ты, что дом  - чужбина…

Так открываются, паря

Поверх плетней, где быть домам бы,

Внезапные, как вздох, моря.

Так будут начинаться ямбы.

Так ночи летние, ничком

Упав в овсы с мольбой: исполнься,

Грозят заре твоим зрачком,

Так затевают ссоры с солнцем.

Так начинают жить стихом.

                  ( «Так начинают», 1921 г.)                     

Ведущий.    К концу 1916 года вышла в свет книга стихотворений Пастернака «Поверх барьеров». А книга лирики «Сестра моя – жизнь», написанная революционным летом 1917 года, поставила поэта в число первых литературных идеологов своего времени.

Чтец.                         Напрасно в годы хаоса

Искать конца благого.

Одним карать и каяться,

Другим – кончать Голгофой.

Как вы, я – часть великого

Перемещенья сроков,

И я приму ваш приговор

Без гнева и упрёка.

Я тридцать лет вынашивал

Любовь к родному краю

И снисхожденья вашего

Не жду и не теряю.

Ведущий.     Сложившуюся обстановку в конце 20-х и начале 30-х годов в России Пастернак принимал с тревогой. И он стремился «заговорить» эту тревогу, овладевшую умами наиболее проницательных современников. Даже после гибели Николая Гумилёва, крестьянского поэта Алексея Ганина, гибели Сергея Есенина и Владимира Маяковского Пастернак бил эту тревогу:

Чтец.                         Но лишь сейчас сказать пора,

                                    Величьем дня сравненье розня;                                                

Начало славных дней Петра

Мрачили мятежи и казни.

Итак, вперёд, не трепеща

И утешаясь параллелью,

Пока ты жив, и не моща,

И о тебе не пожалели.

Ведущий.   Нет, Пастернак не выступал на публичных сборищах. Не писал стихи. У него был свой путь, который уводил его с начала 30-х от «праздно болтающих» на трудные раздумья в одиночестве в Переделкино.

Чтец. «Именно в 36-м году, когда начались эти страшные процессы, всё сломилось во мне… Я ушёл в переводы. Личное творчество кончилось. Оно снова пробудилось накануне войны, может быть как её предчувствие, в 1940 году».

Ведущий. Когда поэту изменил дар творческой речи, его стиль изменился неузнаваемо. Изменилось и мировидение, ощущение жизни. Преобразился и он сам. В новой книге «На ранних поездах», написанной в январе 1941 года, Пастернак говорит:

Чтец.                         В горячей духоте вагона

Я отдавался целиком

Порыву слабости врождённой

И всосанному с молоком.

Сквозь прошлого перипетии

И годы войн и нищеты

Я молча узнавал России

Неповторимые черты.

    ( «На ранних поездах», 1941 г.)

Ведущий.     Во времена, которые затягивали гайки и человека превращали в винтик, Борис Пастернак остался капитаном, стоящим на штормовой палубе. Он остался титаном. Он просто не входил в своё время. 

Чтец.   Душа моя печальница                        Их муки совокупные

              О всех в кругу моём!                          Тебя склонили ниц.

              Ты стала усыпальницей                     Ты пахнешь пылью трупною  

              Замученных живьём.                           Мертвецких и гробниц.

              Тела их бальзамируя,                          Душа моя, скудельница,               

              Им посвящая стих,                              Всё виденное здесь,

              Рыдающею лирою                               Перемолов, как мельница,

              Оплакивая их,                                      Ты превратила в смесь. 

              Ты в наше время шкурное                  И дальше перемалывай

              За совесть и за страх                            Всё бывшее со мной,

              Стоишь могильной урною,                 Как сорок лет без малого           

              Покоящей их прах.                               В погостный перегной.

                                                           ( «Душа», 1956 год)

                                                      3 часть.

Ведущий.  Рубеж сороковых годов разделяет два периода творческого пути Пастернака: раннего и позднего. Позднему Пастернаку присуща простота и ясность. Ото всего, что написано до сборника 1941 года «Ранние поезда», автор отрёкся бесповоротно. И это после слов Андре Мальро, произнесённых на парижском конгрессе 1935 года:

Чтец.  «Перед вами один из самых больших поэтов нашего времени».

Ведущий. И даже после присуждения Нобелевской премии, когда знал и любил стихи Пастернака весь мир, он писал:

Чтец.  «Среди огорчений едва ли не первое место занимает ужас и отчаяние по поводу того, что везде выволакивают на свет…что думал обречь на забвение».

Ведущий. В годы войны и сталинского террора «вечным спутником», духовным примером и собеседником Пастернака был Шекспир. Переводы из Шекспира были не только источником заработка, но давали ему нравственную опору. Было переведено 8 трагедий и несколько десятков сонетов Шекспира. В этой работе он чувствовал неистребимость гениального живого слова. Мог вернуться  к свободе, жить реальной жизнью. Особенно интересно Пастернаку было работать с драмой Шекспира «Гамлет».

Ведущий. Поэт нашёл в Гамлете своего духовного брата. Разворачивалась полная драматизма судьба писателя и  рядом с нею, шаг за шагом, полнилась и росла судьба его любимого шекспировского героя. Пастернак и был Гамлетом 20 века. В застенчивости он отдал эту тему своему любимому герою  Юрию Живаго из своего одноимённого романа, подарив ему право от своего имени сказать:

Чтец.   Гул затих. Я вышел на подмостки.                 Я люблю твой замысел упрямый

              Прислоняясь к дверному косяку,                    И играть согласен эту роль.

              Я ловлю в далёком отголоске                          Но сейчас идёт другая драма,

              Что случится на моём веку.                              И на этот раз меня у

               На меня наставлен сумрак ночи                      Но продуман распорядок действий,

               Тысячью биноклей на оси.                               И неотвратим конец пути.

               Если только можно, Авве Отче,                      Я один, всё тонет в фарисействе.

               Чашу эту мимо пронеси.                                  Жизнь прожить – не поле перейти.

                                                              ( «Гамлет», 1946 г.)

Ведущий. Поэтически Живаго и был заявлен как Гамлет. Гамлет уже познавший свою судьбу с неизбежной трагической развязкой. В сущности, переводы пьес Шекспира и стали своеобразным театром Бориса Пастернака. Он сделал то же самое, что его любимый Гамлет, - пригласил театр, чтобы его светом испытать современников.

Ведущий.Радость победы в Великой Отечественной войне возрождала надежды на долгожданное обновление общества. Но всё оказалось ложным. Идеологический погром, начавшийся постановлением с августа 1946 года, сопровождался волнами новых репрессий. Пастернак постоянно жил в сознании, что его с минуты на минуту могут арестовать, говоря:

Чтец.  « Разумеется, я всегда ко всему готов. Почему со всеми могло быть, а со мной не будет».

Ведущий.   Именно почти в это время Пастернак начал писать роман «Доктор Живаго», работа над которым затянулась и заняла целое десятилетие. Произведение стало итогом творческих поисков писателя в области художественной прозы, попыткой воплотить своё понимание времени и жизни в большой прозаической форме. Сам Пастернак признавался, что хочет дать в романе исторический образ России за последнее сорокапятилетие.

Чтец.      «Эта вещь будет выражением моих взглядов на искусство, на Евангелие, на жизнь человека в истории и на многое другое…Атмосфера вещи моё христианство…»

Ведущий.       Работая над романом, Пастернак пережил творческий взлёт, подобный тому, какой он испытал летом 1917 года, когда писал первую свою поэтическую книгу «Сестра моя – жизнь». 10 декабря 1955 года роман был закончен. Вот что написал Пастернак В.Т.Шаламову:

Чтец.      « Я окончил роман, исполнил свой долг, завещанный от Бога».

Ведущий.  Роман «Доктор Живаго» был издан за границей и переведён на 24 языка. А ждановско-сусловская критика приняла его в штыки. И издание на Родине было запрещено более чем на 30 лет. Пастернак понимал, что его двойственное положение становится всё более угрожающим. Он писал:

Чтец.  «…Мне посчастливилось высказаться полностью, и то самое, чем мы привыкли жертвовать и что есть самое лучшее в нас, художник оказался в моём случае незатёртым и нерастоптанным».    

Ведущий.  С 1946 года Пастернак 7 раз выдвигался на Нобелевскую премию по литературе. И только в 1958 году она была присуждена ему «за выдающиеся достижения в современной лирической поэзии и продолжение благородных традиций великой русской прозы».

Ведущий.  Получив телеграмму от секретаря Нобелевского комитета Андерса Эстерлинга, Пастернак 23 октября 1958 года ответил ему:

Чтец.  «Благодарен, рад, горд, смущён».

Ведущий.  Его поздравляли. Но на следующее утро внезапно пришёл К.Федин, который потребовал незамедлительно отказаться от премии, угрожая тем, что в завтрашних газетах присуждение Нобелевской премии будет расценено как плата за предательство. Пастернак ответил так:

Чтец.  «…Никакие ваши угрозы не заставят меня отказаться от оказанной мне чести…я благодарен Нобелевскому комитету и не хочу выглядеть в его глазах неблагодарным обманщиком».

Ведущий.  Пастернак не читал газет, говорил, что за честь быть лауреатом Нобелевской премии готов принять любые поношения. В таком именно тоне он написал письмо, состоящее из 22 пунктов, заседанию президиума Союза писателей, на которое не пошёл и где по докладу Г.М.Маркова был исключён из членов Союза.

Чтец. «Ничто не заставит меня отказаться от чести, оказанной мне, современному писателю, живущему в России, и, следовательно, советскому. Но деньги Нобелевской премии я готов перевести в Комитет защиты мира. Я знаю, что под давлением общественности будет поставлен вопрос о моём исключении из Союза писателей. Я не ожидаю от вас справедливости. Вы можете меня расстрелять, выслать, сделать всё что угодно. Но не торопитесь. Это не прибавит вам ни счастья, ни славы. И помните, всё равно через несколько лет вам придётся меня реабилитировать. В вашей практике это не в первый раз».

Ведущий. Началась открытая травля Пастернака. И опальный поэт, опасаясь продолжения репрессий, отказался от премии. Но эта жертва уже никому не была нужна. Об этом старались везде умалчивать. А московские писатели обратились к правительству с просьбой лишить Пастернака гражданства. Высылка не замедлила бы последовать, если бы не телефонный разговор Хрущёва с Джавахарлала Неру, согласившегося возглавить комитет защиты Пастернака.

Ведущий.  Но всё это перестало его интересовать, когда, поговорив по телефону с Ольгой Ивинской, он пошёл на телеграф и отправил телеграмму в Стокгольм.

Чтец.  «Верните Ивинской работу, я отказался от премии».

Ведущий. Горечь обиды, боль души вылились вскоре в стихи.

Чтец.   Я пропал, как зверь в загоне.                    Что же сделал я за пакость,

              Где-то люди, воля, свет,                            Я убийца и злодей?

              А за мною шум погони,                             Я весь мир заставил плакать

              Мне наружу ходу нет.                                Над красой земли моей.

             Тёмный лес и берег пруда,                         Но и так, почти у гроба,

             Ели сваленной бревно.                               Верю я, придёт пора –

             Путь отрезан отовсюду.                              Силу подлости и злобы

             Будь что будет, всё равно.                          Одолеет дух добра.

                                                 ( «Нобелевская премия», 1959 г.)

Ведущий.  В последних строках стихотворения звучит надежда на пришествие новой эры – милосердия и справедливости, о которой мечтал когда-то его «кумир» -  А.Н.Скрябин. К сожалению, Пастернак мог об этом только мечтать. В январе 1959 года он написал заключительные стихи своей последней книги «Когда разгуляется». Одно из них – «Единственные дни».

Чтец.  На протяженьи многих зим                       Я помню их наперечёт:

             Я помню дни солнцеворота,                      Зима подходит к середине,

             И каждый день неповторим                       Дороги мокнут, с крыш течёт

             И повторялся вновь без счёта.                   И солнце греется на льдине.

             И целая их череда                                        И любящие, как во сне,

             Составилась мало-помалу -                        Друг к другу тянутся поспешней,

             Тех дней единственных, когда -                 И на деревьях в вышине

             Нам кажется, что время стало.                   Потеют от тепла скворешни.  

                                                     И полусонным стрелкам лень

                                                     Ворочаться на циферблате,

                                                     И дольше века длится день,

                                                     И не кончается объятье.

                                                                ( 1959 г. )        

Ведущий.  На пороге своего семидесятилетия поэт продолжал писать драму «Слепая красавица» о жизни крепостного актёра и шире -  о судьбе искусства в условиях крепостного права в России. С начала 1960 года у Пастернака нарастали боли в спине. С середины апреля наступило ухудшение, и Пастернак позволил себе лечь в постель.

                                   (Звучит  Реквием Моцарта)  

Ведущий. 30 мая 1960 года Борис Пастернак скончался.

 (Звучит Реквием Моцарта, далее на фоне музыки отрывки из стихотворения «Август», 1953 г.)

Чтец.         Как обещало, не обманывая,                    Был всеми ощутим физически

                    Проникло солнце утром рано                   Спокойный голос чей-то рядом.

                    Косою полосой шафрановою                   То прежний голос мой провидческий

                    От занавески до дивана.                            Звучал, нетронутый распадом:

                    Оно покрыло жаркой охрою                     «Прощай, лазурь преображенская

                    Соседний лес, дома посёлка,                     И золото второго Спаса.

                    Мою постель, подушку мокрую                Смягчи последней лаской женскою

                    И край стены за книжной полкой…         Мне горечь рокового часа.

                    С притихшими его вершинами                  Прощайте, годы безвременщины!

                    Соседствовало небо важно,                        Простимся, бездне унижений

                    И голосами петушиными                            Бросающая вызов женщина!

                    Перекликалась даль протяжно.                  Я – поле твоего сраженья.

         В лесу казённой землемершею           Прощай, размах крыла расправленный,

         Стояла смерть среди погоста,             Полёта вольное упорство,   

         Смотря в лицо моё умершее,               И образ мира, в слове явленный,

         Чтоб вырыть яму мне по росту.           И творчество, и чудотворство».

                                                4 часть.

Ведущий.    Прошли годы двусмысленного замалчивания творчества Пастернака. Издан наконец роман «Доктор Живаго», печатаются массовыми тиражами, о которых автор не мог и мечтать, стихи и проза. Его читают, о нём много говорят и пишут. Справедливость восторжествовала: 9 декабря 1989 года на торжественном приёме в Шведской Академии в присутствии нобелевских лауреатов, послов Швеции и нашей страны, многочисленных гостей секретарь Академии, профессор Сторе Аллен передал сыну поэта – Евгению Борисовичу Пастернаку – Нобелевскую медаль Бориса Пастернака. Всё это заставляет с горькой радостью вспомнить слова поэта, обращённые к нам:

Чтец.  «Вероятнее всего, через много лет после того, как я умру, выяснится, какими широкими, широчайшими основаниями направлялась моя деятельность…чем она дышала и питалась, чему служила».

      (Звучит песня на стихотворение  «Никого не будет в доме», 1931 г.)

  Никого не будет в доме,                               И опять кольнут доныне

  Кроме сумерек. Один                                   Неотпущенной виной,

  Зимний день в сквозном проёме                 И окно по крестовине

  Незадёрнутых гардин.                                  Сдавит голод дровяной.

  Только белых мокрых комьев                      Но нежданно по портьере

  Быстрый промельк маховой.                        Пробежит вторженья дрожь.

  Только крыши, снег и, кроме                       Тишину шагами меря,

  Крыш и снега, - никого.                                Ты, как будущность, войдёшь.

  И опять зачертит иней,                                 Ты появишься у двери

  И опять завертит мной                                  В чём-то белом, без причуд,

  Прошлогоднее унынье                                  В чём-то впрямь из тех материй,

  И дела зимы иной,                                         Из которых хлопья шьют.

                Предлагаемый сценарий был создан в 1990 году, в год столетия со дня рождения Бориса Пастернака, когда начали появляться кое-какие материалы о жизни и творчестве поэта. По нему был проведёны вечера Памяти и вечера своеобразного знакомства с хорошо известным и таким незнакомым «Гамлетом 20 века». Многих участников и зрителей вечера поразила трагическая судьба поэта, а его стихи навсегда стали любимыми.

               Прошло уже более18 лет с тех пор. Новые материалы, хлынувшие потоком в нашу жизнь, помогли не только откорректировать сценарий, но и дополнить его.

               Строки из стихотворения Пастернака «Гамлет» стали определяющими при составлении сценария по его творчеству. В них весь поэт, в них вся его жизнь. И пусть до юбилея поэта, до его 120-летия, ещё больше года, это не значит, что о нём нужно забывать. Пастернак – наша гордость, наша история