(Занавес открыт. За сценой ученик читает отрывок из «Реквиема» Р. Рождественского).
Хухлаева А.: Помните!
Через века,
Через года –
Помните!
О тех, кто уже не придет
Никогда –
Помните!
Памяти павших будьте достойны!
Вечно достойны!
Люди!
Покуда сердца стучатся, - помните!
Какою ценой завоевано счастье, -
Пожалуйста,
Помните!
Детям своим расскажите о них,
Чтобы тоже помнили!
Помните!
Через века, через года, -
Помните!
О тех, кто уже не придет никогда –
Помните!
Памяти павших будьте достойны!
Вечно достойны!
Люди! Покуда сердца стучатся, -
Помните!
Какою ценой завоевано счастье, -
Пожалуйста,
Помните!
Детям своим расскажите о них,
Чтобы тоже помнили!
(Открывается занавес. Звучит мелодия довоенного танго, несколько пар нарядно одетых юношей и девушек танцуют э тот танец, который неожиданно прерывают звук воздушной тревоги и разрывающихся бомб. Танцующие замирают. Звучит голос Ю. Левитана, он говорит о начале Великой Отечественной войны. Звучит 1-ый куплет песни «Священная война», выходят ведущие.)
Титова А.: У каждого из нас была
Своя семья, своя забота,
Своя привычная работа,
И мир привычного тепла.
Наш сад был вишнями богат,
Был чистым добрый летний вечер…
Лебедянцева Л.:
Фашистское руководство тщательно готовило нападение на нашу страну с целью уничтожить, завоевать мировое господство. Гитлер, характеризуя предстоящую войну цинично заявил: «Я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы…»
(Ведущие уходят со сцены. Выходят три бойца, у одного из них в руках Красное знамя.)
Толмачев В.: Они хотят нас уничтожить,
Чем жизнь прекрасна и добра,
Всю радость мира подытожить
Бандитским взмахом топора.
Они ораву воспитали
Убийц, смакующих погром,
И много стран четвертовали
Кровавой свастики крюком.
Любобратец С.: Казалось, было холодно цветам,
И от росы они слегка поблекли.
Зарю, что шла по травам и кустам,
Обшарили немецкие бинокли.
Цветок, в росинках весь к цветку приник,
И пограничник протянул к ним руки.
А немцы кончив кофе пить, в тот миг
Влезали в танки, закрывали люки.
Такою все дышало тишиной,
Что вся земля еще спала, казалось.
Кто знал, что между миром и войной
Всего каких-то пять минут осталось!
Греков Н.: Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года.
Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и тридцать лет
Живым не верится, что живы.
Толмачев В.: Сорок первый!
Июнь.
Год и месяц борьбы всенародной.
Любобратец С.: Даже пылью времен
Затянуть эту дату нельзя.
Греков Н.: Поднималась страна
И на фронт уходила поротно,
Кумачовые звезды
На полотнах знамен унося.
(Бойцы уходят. Выходит ведущий.)
Титова А.:
22 июня 1941 год. Фашистская Германия обрушила на нашу страну страшный удар. Это была смертоносная лавина закованных в крупповскую сталь, прекрасно обученных, дисциплинированных немецких солдат. Они уже захватили Европу. 190 дивизий (5,5 миллионов человек), около 5 тысяч самолетов, свыше 3 тысяч танков, изрыгающих огонь и свинец – все это двигалось на нас, на наших дедушек и бабушек, которые были молоды так же, как мы с вами.
(Свет в зале гаснет. Демонстрируются кадры кинохроники «Начало войны». Свет в зале включается, выходят ведущие.)
Титова А.:
Нашей земле готовили печальную участь. Гитлер заявлял: «Нам не достаточно разгромить русскую армию и захватить Ленинград, Москву и Кавказ. Мы должны стереть с лица земли эту страну и уничтожить ее народ.»
Самые плодородные земли и месторождения полезных ископаемых заранее должны быть поделены между захватчиками. В первую очередь, полежали уничтожению самые крупные города – Москва, Ленинград, Сталинград, как «следы варварской цивилизации». Вопрос: как быть с нашим народом, тоже был решен с арийской беспощадностью. Было определено: сколько людей, где и как уничтожить, скольким сохранить жизнь, превратив в рабов Рейха.
Лебедянцева Л.:
Нас по ту сторону фронта величали даже не народом, а стадом баранов, неспособных творить историю, самостоятельно развиваться. Нам готовили участь рабов или сырья в производстве мыла и дамских сумочек…, а чтобы «третьесортная нация» уже не поднялась с колен, была придумана программа ограничения рождаемости. Алкоголь и табакокурение, поощрение ранних половых связей, наркотики – вот та игла, на которую спешили посадить Россию. Еще Геббельс считал, что в каждом селе должны верить по-своему, поклоняться своему божку, пусть даже лошадиной оглобле…то это будет уже не русский народ, а раболепная толпа без роду – племени.
(Выходит боец.)
Отвалов В.: Я проходил, скрипя зубами,
Мимо сожженных сел, казенных городов,
По горестной,, по русской по родимой,
Завещанной от дедов и отцов.
Запоминал над деревьями пламя,
И ветер, разносивший жар и прах,
И девушек, библейскими гвоздями
Распятых на райкомовских дверях.
И воронье кружилось без боязни,
И коршун рвал добычу на глазах,
И метил все бесчинства и все казни
Паучий извивающийся знак.
(Боец уходит. Выходят ведущие. Свет в зале гаснет. На фоне рассказа ведущих идет иллюстрация «Брестская крепость».)
Титова А.:
Велики подвиги тех, кому пришлось принять первый удар врага. На стене Брестской крепости простой солдат написал кровью: «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина!» Да, они стояли насмерть. Даже получив разрешение на отступление, бойцы 28-го отдельного пулеметного батальона не оставили своих позиций. Бетонное укрытие – дот за номером 28 – бил врага до последнего патрона. Еще восемь дней этот клочок земли был наш! «Восемь дней? Днем больше – днем меньше…, какая разница?» - может, бросит кто-то. Но те солдаты знали цену каждой пяди земли, они платили за нее своими жизнями. В комсомольском билете рядового бойца А. Соболева позже была найдена записка: «Пусть враг помнит: русские не сдаются, а придется – умирают героями».
Лебедянцева Л.:
Даже когда кончились боеприпасы, последний солдат, зажав в руках бутылку с горючей смесью, шел на вражеский танк. И лучшая в мире броня трещала и лопалась. В те дни, когда враг рвался к Москве, весь мир узнал имена панфиловцев…28 солдат из дивизии генерала-майора И.В. Панфилова под командованием политрука В.Г. Клочкова залегли у станции Дубосеково (восточнее Волоколамска). На них шло 50 немецких танков. Этот рубеж стал линией смерти… Наши не дрогнули. Отступили враги. 18 машин сгорело на месте.
Титова А.:
В 1943 году исчезла с лица земли тихая и приветливая белорусская деревушка Хатынь. Заживо сгорели ее жители: согнанные карателями в сарай старики, женщины, дети.
Лебедянцева Л.:
Бесчисленные злодеяния творились на нашей земле: фашистами было организовано страшное по своей жестокости уничтожение русского народа.
(В зале гаснет свет. В полной темноте в черной одежде с горящей свечой в руках выходит девушка. На фоне музыки читает стихотворение «Варварство» М. Джалиля)
Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных... Мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня...
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз...
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг, —
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной,
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
— Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! —
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо...
— Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь~-
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
— Не бойся, мальчик мой. Сейчас
вздохнешь ты вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно. —
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
(Свет в зале включается, выходят ведущие.)
Титова А.:
Миф о неполноценности русских потерпел крах. Да, нам было что защищать. Мы не собирались сдаваться. Наши композиторы слагали песни, и народ громко пел их. В нотах тех песен не было уныния и страха смерти. В них жили удивительные чувства – вера, надежда, любовь.
(Звучит песня «В землянке».)
Лебедянцева Л.:
Разве погибнуть ты нам завещала,
Родина?
Жизнь обещала, любовь обещала,
Родина!
Разве для смерти рождаются дети,
Родина?
Разве хотела ты нашей смерти,
Родина?
Пламя ударило в небо – ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала: «Вставайте на помощь…»
Родина.
Славы никто у тебя не выпрашивал,
Родина.
Просто был выбор у каждого: Я или
Родина.
Самое лучшее и дорогое - Родина.
Горе твое – это наше горе, Родина.
Правда, твоя – это наша, правда, Родина.
Слава твоя – это наша слава, Родина.
Лебедянцева Л.:
Наши сверстники шли по дорогам войны вместе со своими отцами и старшими братьями.
Титова А.:
Дети войны… сколько их, маленьких, отважных сердец, сколько любви и преданности своей Родине… Кто они, эти мальчишки и девчонки? Бесстрашные герои… Орлята Великой Отечественной войны!
(На экране портреты героев-пионеров. Проводится перекличка.)
Титова А.:
Леня Голиков.
Погиб 24 января 1943 года в неравном бою под селом Острая Лука новгородской области.
Лебедянцева Л.:
Марат Казей.
Погиб в маке 1944 года в бою с фашистами близ села Хоролищин в Белоруссии.
Где пот нещадно ткань прожег
Могилы братские, в которых
Друзья погибшие лежат.
(Звучит песня «Братские могилы».)
Титова А.:
Сегодня мы опять вспоминаем ту войну. Но не для того, чтобы ненавидеть тех, кто принес на нашу землю смерть и страдания, а чтобы помнить всегда тех, кто сделал все, чтобы мы, живущие сейчас, могли смеяться и плакать, радоваться и огорчаться, учиться, работать - да просто жить.
Лебедянцева Л.:
Отгремели залпы Великой Отечественной войны. Из руин поднялись города и села, но пришли Афганистан и Чечня, где погибают наши молодые ребята.
Светлая им память.
(Звучит песня «Я сегодня до зари встану».)
Титова А.:
Пусть каждый из вас почувствует на себе строгие глаза павших, чистоту их сердец, ощутит ответственность перед памятью этих людей. И пусть этот вопрос будет волновать нас: достойны ли мы памяти павших.
Склоним голову перед величием их подвига. Минутой молчания почтим память не вернувшихся с войны.
