Он спит, пока закат румян.И сонно розовеют латы.И с тихим свистом сквозь туманГлядится Змей, копытом сжатый. Сойдут глухие вечера,Змей расклубится над домами.В руке протянутой ПетраЗапляшет факельное пламя.Зажгутся нити фонарей,Блеснут витрины и троттуары.В мерцаньи тусклых площадей Потянутся рядами пары.Плащами всех укроет мгла,Потонет взгляд в манящем взгляде. Пускай невинность из углаПротяжно молит о пощаде!Там, на скале, веселый царьВзмахнул зловонное кадило,И ризой городская гарьФонарь манящий облачила!Бегите все на зов! на лов!На перекрестки улиц лунных!Весь город полон голосовМужских — крикливых, женских — струнных!Он будет город свой беречь,И, заалев перед денницей,В руке простертой вспыхнет мечНад затихающей столицей.
Петр
Александр Блок
Он спит, пока закат румян. И сонно розовеют латы. И с тихим свистом сквозь туман Глядится Змей, копытом сжатый. Сойдут глухие вечера, Змей расклубится над домами. В руке протянутой Петра Запляшет факельное пламя. Зажгутся нити фонарей, Блеснут витрины и троттуары. В мерцаньи тусклых площадей Потянутся рядами пары. Плащами всех укроет мгла, Потонет взгляд в манящем взгляде. Пускай невинность из угла Протяжно молит о пощаде! Там, на скале, веселый царь Взмахнул зловонное кадило, И ризой городская гарь Фонарь манящий облачила! Бегите все на зов! на лов! На перекрестки улиц лунных! Весь город полон голосов Мужских — крикливых, женских — струнных! Он будет город свой беречь, И, заалев перед денницей, В руке простертой вспыхнет меч Над затихающей столицей.