В настоящий момент особо актуальной представляется проблема формирования и развития навыков и умений, связанных с построением речи. К сожалению, достаточно долгое время эта проблема при её очевидной обозначенности существовала как второстепенная, не обязательная для решения. Не поэтому ли обедняется речь учащихся и, как следствие, падает их интерес к изучению родного языка?
Обучение стилистическому анализу текста - один из эффективнейших путей развития языкового чутья, образного мышления, укрепления языковых компетенций. Необходимо помнить при этом, что стилистический анализ текста не должен быть самоцелью. Через стилистический анализ текста постижение идеи произведения - вот что важно.
  Конечно, созданию такого текста предшествует глубокая работа с оригиналами, тщательная обработка данных. Одно из важных условий - прочные филологические знания.  
Материал такого рода в качестве образца для учащихся может иметь широкую сферу применения в учебной деятельности:
• на уроках углубленного изучения русского языка;
• на уроках словесности;
• на факультативных занятиях;
• на индивидуальных занятиях с гуманитарно одарёнными учащимися;
• при создании рефератов- исследований и др.

      Луна в романе Булгакова «Мастер и Маргарита» - образ, на первый взгляд, многофункциональный, многозначный.
Вспомним, луна, появившись в тот момент, когда последние минуты жизни несчастного Берлиоза уже обозначены, и практически сразу развалившись на куски( «Ещё раз, и в последний раз мелькнула луна, но уже разваливаясь на куски, и затем стало темно»гл.3), восстанавливается только после того, как вся эта история с Маргаритой и Мастером, Воландом и его свитой, Понтием Пилатом и Иешуа, театром Варьете и Грибоедовским рестораном, бесчисленными варенухами, лиходеевыми, аннушками, босыми, бенгальскими, римскими и пр. была уже почти закончена(«Теперь она, цельная, в начале вечера белая, а затем золотая, с тёмным коньком - драконом, плывёт над бывшим поэтом…» ). Всё в мире смертно. Вечны только сила Воланда и свет луны. Вечность они ( изначально обладающие такой властью!) могут дарить. Маргарите и Мастеру дарован вечный покой в безлунном пространстве - за их искренние заслуги и ошибки, велико и малодушие, силу и слабость, верность и предательство. Понтию Пилату и Иешуа (кто из них победитель, а кто побеждённый - совершенно не важно, они едины в своей истории) дарован вечный путь по лунной дороге. Это не награда для героев, не наказание - это единственно возможное логическое продолжение их жизни.
Итак, лунность - безлунность - смыслообразующий мотив романа. Яркое подтверждение тому - концовка произведения.
Профессор истории и философии Иван Понырев, бывший Иван Бездомный, разговаривавший с Воландом, незримо присутствовавший на казни Иешуа, знакомый с Мастером, целованный Маргаритой, одним словом, ставший очевидцем почти всех описанных в романе событий, награждён по- человечески неизмеримым счастьем: видеть в каждое полнолуние один и тот же сон.  
Видит он лунную дорогу, по которой, продолжая и продолжая беседовать, уходят вверх «человек в белом плаще с кровавым подбоем» и «какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом». Видит он «складывающуюся» в лунном потоке женщину «непомерной красоты», ведущую за руку « пугливо озирающегося оброс¬шего бородой человека». Снится ему её поцелуй. Снова и снова заканчивается история Мастера и Понтия Пилата. Снова и снова обещают Ивану Поныреву, что у него всё еще «будет так, как надо». А утром он просыпается «совершенно спокойным и здоровым». До следующего полнолуния…
Философская значимость эпилога в контексте романа почти понятна внимательному читателю. Но полное и цельное представление мы получаем, исследовав словесную ткань эпизода.
Морфолого- лексический анализ позволяет сделать вывод о преобладании слов со значением действия: глаголов, отглагольных прилагательных и существительных, причастий. Так выявляется, что семантика динамичности - доминанта в тексте. Движение, жизнь - вот что главное для автора, именно на этой ноте заканчивается роман о борьбе добра и зла, о любви, о творчестве.
Самыми насыщенными с этой точки зрения получаются строки, посвящённые образу луны. Их вполне можно назвать кульминационными в этом эпизоде.
 I.«Тогда лунный путь вскипает, из него начинает хлестать лунная река и разливается во все стороны. Луна властвует и играет, луна танцует и шалит».
II. «Тогда луна начинает неистовствовать, она обрушивает потоки света прямо на Ивана, она разбрызгивает свет во все стороны, в комнате начинается лунное наводнение, свет качается, поднимается выше, затопляет постель».
В этих предложениях преобладают глаголы. Каждое из существительных «путь», «река», «потоки», «наводнение» по - своему ассоциируется с действием или напрямую указывает на него. Кроме того, ряд именных слов в сочетании со служебными словами («из него», «во все стороны», «прямо на Ивана», «в комнаты») имеет определенное динамичностью текста значение: указывает на направление движения. Троекратный лексический повтор во втором отрывке существительного «свет» в сочетании с однокоренными словами «луна» - «лунное» и двоекратным местоимением «она» служит средством построения градации. Создаётся ощущение абсолютной заполненности пространства лунным светом. Повторяющиеся союз «и» и союзное слово « тогда» довершают эту картину.
Сравнение нашествия луны со временем мировой катастрофы ( «…неестественное освещение во сне, происходящее от какой-то тучи, которая кипит и наваливается на землю, как это бывает только во время мировых катастроф») ярко проиллюстрировано словесным рядом глаголов в этих предложениях. Названы практически все стадии гигантского наводнения. Не вписываются сюда, наверное, только глаголы «играет», «танцует», «шалит». Но такое внешнее несоответствие заданной тематике не разрушает развёрнутого сравнения, а, напротив, делает его художественно более реальным. Переносное значение становится лёгким для восприятия, теряет трагичности смысл.
Нужно обратить особое внимание на видовременную семантику глаголов. Практически все они несовершенного вида, т.е. обозначают незакончившееся, продолжающееся действие, открывая безграничные временные перспективы как сюжета романа, так и его самого. Прочитав последнюю страницу, понимаешь, что последняя на только формально. На самом деле герои его продолжают жить (пусть даже и в сознании читателя).
Все глаголы связанные с образом луны настоящего времени. Так автор констатирует: она есть.
Глагольные формы, определяющие действия «безносого палача» Крысобоя, употреблены в форме прошедшего времени, совершенного вида («подпрыгнув», «ухнув»). Мастер произносит один глагол в форме прошедшего времени.( «кончилось»). А вот речь Маргариты более насыщенная. «Всё кончилось и всё кончается… И я вас поцелую в лоб, и всё у вас будет так, как надо…». Такое видовременное значение глаголов идейно оправдано. Кто такой Марк Крысобой ? Уже никто. Уже прошлое. А Мастер ставит окончательную точку в своей истории: «…кончилось». А вот история Маргариты не может кончиться. Она и прошлом, и в настоящем, и в будущем. Она всегда. Она была, есть и будет.
Ряд глаголов «властвует», «играет», «танцует», «шалит» становится и средством создания олицетворения. На первый план выходит женственная сущность образа луны: луна- царица, луна - повелительница, луна - плясунья, луна- шалунья. Образ луны в таком толковании почти перестаёт быть традиционно таинственным. Тем более, что автор предлагает читателю прочный союз луны и Маргариты, которая после своей физической смерти в каждую полнолунную ночь, как Афродита из морской пены, «складывается » из потока лунного света. Читатель уже успел полюбить Маргариту сильную, независимую, верную, неизмеримо цельную в своей любви. Откуда появляются такие, как она? «Складываются» из лунного потока..
Таким образом, Булгаков поддерживая общемировые традиции( уже ставшее привычным восприятие луны в ассоциации с женщиной, определённая степень мистичности, таинственности), привносит своё, неповторимое значение. Первое впечатление о многофункциональности и многозначности образа луны трансформируется в противоположное Если Воланд - это воплощение по- булгаковски сил зла, то луна - олицетворение добра. Это две силы не борющиеся, а властвующие в мире. Для тех, в ком нет добра, луна разваливается на куски, а то и вовсе исчезает ( на протяжении многих глав романа - о казни Иешуа, о мистических событиях в Москве- палит беспощадное солнце). И тогда делает своё дело Воланд: высмеивает, унижает, некоторых даже лишает жизни. Но перед теми, в ком преобладает лунное начало, Воланд снимает шляпу, преклоняется.
Булгаков бесконечно верил в добро. Отсюда и лунное наводнение в конце романа становится символом оптимизма. Оптимизма всепоглощающего, бесконечного.