Лингвистический анализ  стихотворения А.Блока «Незнакомка»

По вечерам над ресторанами                                                                
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.


Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.


И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.


Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг.
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.


И каждый вечер друг единственный.
В моем стакане отражен.
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирён и оглушен.


А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
"In vino veritas!" кричат.


И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.


И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.


И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.


И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный,
И очарованную даль.


Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.


И перья страуса склоненные.
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.


В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

24 апреля 1906. Озерки

Стихотворение «Незнакомка» (1906)- один из шедевров русской лирики. Оно родилось из скитаний по петербургским пригородам, из впечатлений поездки в дачный посёлок Озёрки. Многое в стихотворении прямо перенесено отсюда: скрип уключин, женский визг, ресторан, пыль переулков, шлагбаумы – всё убожество, скука, пошлость. Блок объяснял и то, где он видел Незнакомку – оказывается, на картинах Врубеля: « Передо мной возникло, наконец, то, что я называю « Незнакомкой»: красавица кукла, синий призрак, земное чудо… Незнакомка – это вовсе не просто дама в чёрном платье со страусовыми перьями на шляпе. Это – дьявольский сплав из многих миров, преимущественно синего и лилового. Если бы я обладал средствами Врубеля, я бы создал Демона, но всякий делает то, что ему назначено..» Синий цвет означает у Блока звёздное, высокое, недостижимое; лиловый – тревожное.

1906 год – период стал для Блока временем удивительных познаний и открытий. Поэт с нарастающим вниманием вглядывается в реалии окружающей его повседневности, улавливает дисгармонию жизни. Блок будто просыпается от глубокого и сладкого сна, жизнь будит его безжалостно, а открывшаяся перед поэтом действительность не даёт снова погрузиться в сон, заставляет творца обратить на себя внимание и делать выводы. Своеобразным отражением мыслей и чувств поэта, его ответом на тяжёлую реальность становится произведение «Незнакомка» в нём с миром пошлости и обывательских буден граничит неумолимая тяга к любви и свету человеческих отношений.

Стихотворение «Незнакомка» интересно и своей композицией. Оно состоит как бы из двух частей: первая – реальность пошлого мира, вторая – врывающийся в эту реальность романтический идеал.
 

В стихотворении есть описательное начало, последовательность, неспешность в выстраивании художественных деталей; есть подобие сюжетности, которое позволило исследователям рассматривать стихотворение как балладу.

Стихотворение построено на контрасте добра и зла, желаемого и данного, картин и образов, противопоставленных и отражённых друг в друге. Реальность здесь граничит с возвышенностью мечты. Блок  не скрывает своего отвращения к пошлости окружающей жизни и рисует такую картину сравнений и сочетаний, которую трудно представить: горячий воздух, ассоциирующийся с движением и накалом, у поэта «дик и глух», а «весенний дух», символизирующий начало чего – то нового, оказывается «тлетворным», «испытанные остряки» гуляют с дамами не где – нибудь, с «среди канав», на улицах – «окрики пьяные», над озером – «женский визг», даже луна лишена привычного романтического ореола и «бессмысленно кривится» Первая часть рисует картину самодовольной, разнузданной пошлости, знаками которой выступают художественные детали. Начало передаёт общую атмосферу и её восприятие лирическим героем:

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Стихотворение написано двусложным размером стиха ямбом (то есть ударение падает на чётные слоги). Автором удачно используется перекрёстная рифма АБАБ (рифмующиеся строки идут поочерёдно)

Морфологический и лексико-семантический анализ. Тропы.  В стихотворении мы видим не просто вечерний ресторан, а пространство, где «горячий воздух дик и глух», где всеобщим помрачением, бесчувствием, слепотой правит «весенний и тлетворный дух». Здесь скука, инерция однообразного веселья приняли характер повторяющегося кругового, затягивающего людей вращения. Об автоматическом повторении, кружении жизни в каком – то колесе говорят слова из стихотворения: «И каждый вечер». Они даже повторены трижды. Смысл их усилён двумя подробностями – « ко всему приученный бессмысленно кривится диск» (круг, шар луны) и людской конгломерат – « испытанные остряки». Это люди, повторяющие заведомо далёкие от новизны жесты, шутки. И повторяют они их «среди канав»

Повторением союза  «и» достигается ощущение безвыходности и замкнутого круга: « И правит окриками пьяными весенний и тлетворный дух», « И раздаётся детский плач», « И раздаётся женский визг». Такой же эффект достигается с помощью анафоры (стилистическая фигура, заключающаяся в повторении одних и тех же элементов в начале каждого ряда) в третьей, пятой и седьмой строфах стихотворения (« И каждый вечер»). Мир, рисуемый автором, отвратителен и страшен, и своё утешение герой находит в вине (« И влагой терпкой и таинственной, как я смирён и оглушён»).

Можно легко заметить, что при всём изобилии глаголов движения, присутствия – « гуляют», « скрипят уключины», « торчат», «золотится крендель булочной» - движения или активного (не сонного) присутствия людей как раз и нет. Однако все глаголы употребляются автором в настоящем времени.

Но вот появляется она – прекрасная незнакомка. Она вся окутана тайной, полуреальна, полузагадочна. И герой, потерявший веру в жизнь, вновь обретает надежду. Ему открываются « древние поверья», поручаются «глухие тайны», вручается «чьё- то солнце». В его сознании больше нет места отчаянию и печали, за тёмной вуалью таинственной женщины он видит «берег очарованный и очарованную даль». Таким образом, в контрастном сопоставлении первой и второй частей стихотворения А.Блок сумел показать конфликт между желаемым и данным, идеалом и действительностью.

В стихотворении много противоположных образов, то есть имеется антитеза (стилистическая фигура, служащая для усиления выразительности речи путём резкого противопоставления понятий, мыслей, образов): « Горячий воздух дик и глух»- «Дыша духами и туманами»; «женский визг»- «девичий стан»; «бессмысленный диск» луны – «солнце»; «скука загородных дач»- «очарованная даль»; «канавы»- «излучины» души; «бессмысленный диск» - «истина».

 В стихотворении имеется оксюморон (стилистическая фигура, состоящая в соединении двух понятий, противоречащих друг другу, логически исключающих одно другое, в результате которого возникает новое смысловое качество). В нём объединены противоположные по смыслу эпитеты – весенний и тлетворный. Пошлая обыденность изображается иронически:

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины,
И раздаётся женский визг…

Пошлость заражает своим тлетворным духом всё вокруг. Даже луна, вечный символ любви, спутник тайны, романтический образ делается плоским, как шутки «испытанных остряков»:
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.

Вторая часть стихотворения – переход к другой картине, противопоставленной пошлости первой. Мотив этих двух строф – сиренное отчаяние, одиночество лирического героя:
И каждый вечер друг единственный
В моём стакане отражён
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирён и оглушён.

 Этот друг единственный – отражение, второе « Я» героя. А вокруг лишь сонные лакеи и «пьяницы с глазами кроликов»

Лексика стихотворения разнообразна. На первом месте по частотности находятся существительные, благодаря которым читатель отчётливо может представить себе картину происходящего, далее идут прилагательные, характеризующие лица, явления, предметы и, наконец, глаголы, благодаря которым слышны звуки. Часто в стихотворении встречается предлог над, который употребляется преимущественно при словоформах с пространственным значением. Здесь множество конкретных существительных (котелки, канавы, перья, озеро и другие) наряду, с которыми появляются и  вещественные (вино). Например, в описании красавицы автор использует конкретные существительные: «шляпа с траурными перьями», « в кольцах узкая рука», духи. Многие существительные сочетаются с эпитетами, которые по частотности  находятся на втором месте: «горячий воздух дик и глух», «тлетворный дух»,  переулочная пыль, «испытанные остряки», передающими некую атмосферу обстановки в которой находится героиня. В то же время Незнакомка – вестница иных миров, « дальнего берега». За её тёмной вуалью лирическому герою видится « берег очарованный и очарованная даль», то есть в стихотворении имеются существительные, которые сочетаются с романтическими эпитетами. Образ берега со времён романтической лирики обозначает гармонический, свободный, но недостижимый мир. 

Особенности лексики первой строфы (« И каждый вечер друг единственный…») высокая, сходная с лексикой второй части стихотворения.

Лексика второй строфы (« А рядом у осенних столиков…» - низкая («лакеи», « торчат», «пьяницы», «кричат»), тяготеет к лексике первой части. Таким образом, эти две строфы как бы скрепляют части стихотворения, проникая в ткань лирического повествования. Во второй части стихотворения встречается архаизм (устарелый для определённой эпохи, вышедшее из употребления слово) очи, придающее стихотворению и образу некую возвышенность. Характерно, что повседневное, расхожее слово глаза, да ещё кроличьи, совсем не бездонные, отнесено к пьяницам, а возвышенное слово очи (да ещё синие, бездонные) отдано Незнакомке.

 Главный образ возникает во второй части. Но, кроме названия стихотворения, он нигде не обозначен прямо. В третий раз строка начинается со слов « И каждый вечер…» (анафора – стилистическая фигура, заключающаяся в повторении одних и тех же элементов в начале стихотворения). Постоянная пошлость, изображённая в первой части, но постоянно и прекрасное видение, мечта, недоступный идеал: « Иль это только снится мне?» Героиня лишена реалистических черт, она вся окутана шелками, духами, туманами, тайной. Этот образ исполнен поэтической прелести, отгорожен от грязи действительности возвышенным восприятием лирического героя:

И веют древними поверьями
Её упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

Таинственная незнакомка чужда окружающей реальности, это воплощённая Поэзия, Женственность. И она тоже «всегда без спутников, одна». Одиночество героев выделяет их из толпы, притягивает друг к другу:

И странной близостью закованный
Смотрю за тёмную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Желанный «очарованный берег» рядом, но стоит протянуть руку – и он уплывает. Лирический герой ощущает свою посвящённость в « глухие тайны», его сознание заполняет волшебный образ:
И перья страуса склоненные
В моём качаются мозгу,
И очи синие, бездонные
Цветут на дальнем берегу.

 Поэтический итог – в последней строфе: мир, рождённый фантазией поэта, лишён конкретных очертаний, хрупок и зыбок. Но это – его «сокровище», то единственное спасение и надежда, помогающее ему жить. Последняя строфа довершает переворот в душе лирического героя, говорит о его избранности, о нетленности прекрасного идеала. И невозможно без грусти читать строки, одновременно полные надежды и веры, отчаяния и тоски:

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю истина в вине.

 Угаданная тайна, открывшая возможность другой, прекрасной жизни «на дальнем берегу», вдали от пошлости действительности, принимается как обретённое «сокровище». Вино – и символ откровения, ключа к тайнам прекрасного. Красота, истина и поэзия оказываются в неразделимом единстве.

В  стихотворении «Незнакомка» астральная дева приблизила мистический мир к реальности, с ней в ресторанный мир проникает ирреальный мир «древних поверий».

 Теперь не только она – избранная, но и лирический герой – избранник. Оба они одиноки. Не только ей, но и ему поручены  «глухие тайны». Несмотря на это, в стихотворении прозвучала романтическая тема невозможности соединения родственных душ. Однако в стихотворении трагическое решение этой темы обрело дополнительную тональность – ей придана самоирония: герой высказывает предположение, не является ли Незнакомка игрой «пьяного чудовища». Ирония позволила лирическому герою найти компромисс между реальностью и иллюзией. Но этот компромисс пока ещё невозможен между Незнакомкой и пригородным бытом, чудесная дева покидает его. Она и реальность – два полюса, между которыми пребывает лирический герой.

В стихотворении не только художественные детали быта и « глухих тайн» составляют контраст, не только сюжет о Незнакомке основан на противопоставлении – её появлении и исчезновении, но и фонетический ряд стихотворения построен по принципу контраста. Гармония гласных, созвучная образу Незнакомки, контрастирует с диссонансными, жёсткими сочетаниями согласных, благодаря которым создаётся образ реальности.

Синтаксический анализ. Союзом а во второй части стихотворения отмечается не только двухчастность стихотворения, но и противопоставленность этих частей, контрастная композиция. На протяжении всего стихотворения наиболее частотными являются сложносочиненные предложения, соединенные соединительным союзом и благодаря которому создаётся ощущение безвыходности. В 1,3,5,7 строфе отмечаются синтаксические повторы (каждый вечер). Это сигнализирует о сходстве композиционно – тематических функций данных строк. Также благодаря лексическому повтору создаётся впечатление, что автор использует в своём стихотворении синтаксический параллелизм (одинаковое синтаксическое построение предложений). В данном тексте  также использованы  простые предложения с однородными членами, в основном сказуемыми, которые выполняют очень важную роль: они представляют действие многогранно, значит более точно. Например: «смотрю, вижу». Также использована инверсия (обратный порядок слов): «глухие тайны мне поручены», « в моей душе лежит сокровище» и многие другие, которые усиливают выразительность речи, выделяют наиболее важные слова и повышают интонационную выразительность благодаря тому, что важные в речи слова переносятся в начало предложения. Выразительности речи способствует и инверсия второстепенных членов: «горячий воздух», « тлетворный дух», «женский визг», « девичий стан», «древними поверьями», «глухие тайны». Интонация стихотворения спокойная. Блок чаще использует запятые и точки, обозначающие завершённость мысли. И лишь в конце стихотворения используются восклицательные знаки, которые выражают уверенность, эмоциональность, делают финал драматичным, явно отражающим всё состояние «распутья», бездорожья в котором жил поэт в тот период, - в конфликте чувств, что пробудила Незнакомка в душе героя, и своего рода бессилия, когда этот герой нехотя, вяло, но всё же соглашается с возгласом «пьяного чудовища». С одной стороны,- «Глухие тайны мне поручены», « Я вижу берег очарованный». С другой стороны, воля к забвению, какая – то горестная и трагическая, вынужденная уступка злому миру, заключенная в согласии с теми, кто всегда «рядом у соседних столиков»:

Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

Фонетический анализ. Фонетическая часть анализа является наиболее формальной, так как звуковая организация текста не имеет такой очевидной и прямой связи с содержательной его стороной, как, например лексико-семантическая организация. Между тем фонетические средства выполняют очень важные функции, как в создании целостности стихотворного произведения, так и в выражении его тематического развития.
Фонетические средства создают звуковое единство текста. Это выражается  в процентном соотношении согласных и гласных. В стихотворении самыми частотными являются шумные согласные: взрывные 34%, сонорные 26%, щелевые 18 %. Среди гласных преобладают: гласные заднего ряда среднего подъёма 16 (О), далее идут гласные среднего ряда нижнего подъёма 15(А), а также гласные переднего ряда верхнего подъёма 15 (И), а гласные заднего ряда верхнего подъёма встречаются 7 раз. (У). Появление героини сопровождается редкой по красоте звукописью. В стихотворении встречаются ассонансы (повтор гласных звуков) и аллитерации (повторение согласных звуков), создающие ощущение воздушности образа: «И кАждый вечер, в чАс нАзнАченный…»; «Девичий стАн, шелкАми схвАченный, В тумАнном движется (А) о (А) кне». Ассонансы на у придают утончённость образу Незнакомки: И вею (У) т древними поверьями Её УпрУгие шелка, И шляпа с траУрными перьями, И в кольцах Узкая рУка.

 Фонетика стихотворения выражает пластику образа Незнакомки: шипящие передают проникновение одетой в шелка героини в суету быта.

 Поэт очень чутко слышал музыку во всём, что его окружало, и старался наполнить ею каждое своё творение. Так вся «Незнакомка» построена на музыкальной антитезе. Для того чтобы убедиться в этом, необходимо сравнить начала первой и второй частей стихотворения:
По вечерам, над ресторанами
Горячий воздух дик и глух.

Поэт сознательно нагромождает труднопроизносимые согласные п, в,ч,р,д,с.т и другие и нерегламентированно использует ударные гласные а,о,у,и.э. Всё это придаёт первой части нестройное звучание, которому противостоит гармония второй:

И каждый вечер в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

Здесь Блок сводит к минимуму неудобопроизносимые согласные, обращаясь к звучным сонорным л, м, н, р. А повторение шипящих и свистящих ч, ш, с напоминает шуршание шёлка. Одновременно поэт обращается к повторам гласных а, и, о, у, и этим добивается напевного звучания стиха. Таким образом, можно сделать вывод, что стихотворение своеобразно по содержанию и поэтике.

Исследователь творчества А.Блока  А.В.Терновский подчёркивал предельное различие звуковой и лексической материи первой части стихотворения (до появления Незнакомки) и второй, когда она медленно проходит «меж пьяными» : «В первой части перед нами умышленное нагромождение  труднопроизносимых согласных (Например, « По вечерам над ресторанами, горячий воздух дик и глух-пвчрм ндрстрнм грч вздх дк глх). Лексика этой части подчёркнуто «заземлена», оценки носят отрицательный характер (« воздух дик и глух», « окриками пьяными», « пылью переулочной», « заламывая котелки», « скрипят уключины», « женский визг» и даже лунный диск «бессмысленно кривится». Отличие второй части от первой очевидно уже на уровне её звуковой инструментовки. Поэт сводит к минимуму шипящие, отдавая предпочтение сонорным л, р, м.н. одновременно он использует повторы гласных. Изобразительная сила поэта настолько велика, что уже не важно, привиделась ли  «Незнакомка герою в пьяном забытьи».

_____________________________________________________________________

Литература.

1. Егорова Н.В. «Поурочные разработки по русской литературе», М, «Вако», 2005 г.
2. Минц Н.Г. «Блок и русский символизм», 1980.
3. Терновский А.В. «Творчество А.А.Блока», М, 1989г.